Шерга и Евнух

Главная
Сказки

Сказка, представленная вашему вниманию, относится к категории малых сказок, написанных на основе древних сказаний и преданий. Источников никто нигде найти не сможет. И я имею право их скрывать. События, описываемые в сказке происходили на заре эпох, когда представители прежних цивилизаций еще жили в этом мире, но уже им на смену пришли предки нашей цивилизации.

Историй множество нескладных,
Но я их рассказать могу.
О личностях незаурядных
Сюжеты в сердце берегу.

И вот уже настало время
Поведать сказку о Шерге.
Она сбежала из гарема
С клеймом проклятым на ноге.

Помог бежать ей евнух черный;
Ее он как сестру любил.
Тем более, что так позорно
Его владыка оскопил.

И вот тогда царю в отместку
Помог Шерге он убежать.
И изумрудную подвеску
Решил, украв, в ту ночь отдать.

‒ Продашь, ‒ сказал, ‒ и будут деньги.
Иди в квартал ростовщиков.
Живут там месхетинцы, греки,
Но эти любят дураков.
А ты поспрашивай еврея,
Есть шрам у старика на лбу.
И от дворца беги скорее,
А то окажешься в гробу.

Владея красотой неброской,
Но самой нежной красотой,
Шерга боялась страсти скотской,
Мечтала о любви простой.

Проснувшись с дикого похмелья
И скорчившись почти в дугу,
Стремясь добыть спиртного зелья,
Отец продал тогда Шергу.

С ее мечтами не считаясь,
Лишь уважая звон монет,
Свою учитывал он данность
В тот похмелительный момент.

В дворец Шергу сопроводили,
Определив ее в гарем,
Переодели, заклеймили,
Волшебный наложили крем.

На пятый день придворный евнух
Спросил ее насчет мужчин.
Не строя из себя царевну,
Не видя лгать ему причин,

Шерга всю правду рассказала…
Он посоветовал:
‒ Беги!..
Полижет как кусочек сала,
Но женщины ведь как враги…
Царь воинам для развлеченья
Определит тебя в бордель.
В гареме женщинам значенье
Лишь плеть и царская постель.

Раб девушку спустил канатом
С высокой каменной стены.
Ступени обработал ядом
На случай, если вдруг они

Кому-то на глаза попались…
Но евнух явно ожидал,
Что стражи сразу догадались,
Он все давно предугадал.

Когда стрела в него вонзилась,
Раб только тихо прошептал:
‒ Прощай, ведь ты освободилась,
Я рад, что за тебя страдал.