Стихи 2005

Главная страница
Поэзия
Поддержка проектов

Сегодня ночью мне виденье было:
Великий Врач с небес пришел ко мне
С эскортом Илии и Гавриила
И кто-то был еще, но в стороне.
Волной неописуемого счастья
И нежностью лечилась боль моя,
Как младшего стремится от ненастья
Брат старший уберечь, домой ведя.

– Прими Мое нетягостное бремя, –
На грудь ладонь неспешно возложив,
Он говорил.  – Твое настало время,
Для всех народов пламенный мотив
Начнет звучать отныне повсеместно.
Но пой во имя… Даже пусть порой
Его не называя, ведь известно,
Какой несет душа твоя настрой.

Даю тебе Свое благословенье!
Спасает вера жаждущих ее.
Гори  неугасаемым гореньем
И обличай жестоко воронье.
По твоему возвышенному слову
Рассеются вокруг и грязь и мрак.
К Божественному устремись покрову
И все, что Я сказал, да будет так!

Он был Елизаветы поздний сын
И оттого особенно любимый.
Зарывшись личиком в копну седин,
О шалостях рассказывал невинных.
К колодцу бегал с прочими детьми
И часто собирал цветы в букеты.
Застенчив был в общении с людьми,
От посторонних прячась в доме где-то.

Однажды на развилке двух дорог
В беседу с ним вступил бродячий старец:
– Дай  хлеба из сумы твоей, сынок.
– На, ешь, конечно. Жаль, что я, скиталец,
Другого не имею. Но прими
В дом матери простое приглашенье.
– Я сыт, благодарю. А ты пойми,
Что срок настал, произошло свершенье.

Ты многим хлеб другой отныне дашь!
Предшествовать твои судьба и жребий.
Из двух наполненных водою чаш
Нельзя напиться для своей потребы.
Благословляю путь твой, Иоанн!
Неси им Хлеб и Воду вечной жизни.
В пределах многих неизвестных стран
Ты будешь истиной бескомпромиссной.

СМЕРТЬ КАИАФЫ

Смеркалось. Шум на улочках затих.
Лишь слышно — стражники играют в кости.
Блеск древних статуэток золотых
В душе его рождает приступ злости.
По статусу Первосвященник он,
По сути же своей – Первопреступник.
Известно ведь: из зависти  казнен
Безропотный Великий Путник.

Жена не к радости. Он выгнал прочь,
Проклятия каскадом исторгая,
Сегодня вечером родную дочь,
И удавил зачем-то попугая.
Как давит кашель! Грудь огнем горит!
И сердце так стучит, что ломит ребра.
Но показалось, полог приоткрыт
И кто-то вдруг позвал печально-добро.

Покаяться, пока не пробил час!
Упасть в молитве и признать ошибки!
Во вретище покорно облачась,
Уйти в пустыню, где лишь ветер дикий?!
Но он – Первосвященник! Он – закон!
Архиерей! И звание от Бога.
И если рассмотреть со всех сторон,
Галилеянин сам повинен только.

Пришел бы, посоветовался с ним,
Поддержкой Каиафы заручился,
Богатством окруженный, не судим…
А так, чего Он собственно добился?
И кто-то слух пустил: воскрес смутьян.
А может в правду Иисус – Учитель?!
Его признал Креститель Иоанн,
Но обезглавлен был и сам Креститель.

Туманится  сознание и мрак
Клешней холодной сдавливает горло,
Все кончено и всем надеждам крах;
Хватило б сил добраться до престола,
Чтоб умереть в величии своем…
– О, дайте воздуха! – Но крик не слышат.
Зашли служители его вдвоем:
– Преставился. Смотри, лежит, не дышит.

ЯБЛОЧНЫЙ КОРОЛЬ

Яблоки приятней воровать,
Кажутся они вкусней и слаще.
Вечерами нас ругает мать
И грозится поркой настоящей.
Но угрозы мамы нипочем,
И не страшен сторож дядя Миша
С не стреляющим своим ружьем
И собакой, что нам руки лижет.

Дядя Миша! Яблочный король!
Мы своруем ведь совсем немножко.
Не шуми и погулять позволь
По твоим нехоженым дорожкам.
Дядя Миша! Яблочный король!
Не ругайся, милый дядя Миша!
Мы не тронем дыни и фасоль,
Нас соседи даже не услышат.

Хочешь, дядя Миша, мы споем?
Песня в золоте осенней сказки
Будет настоящим волшебством;
В волшебство мы входим без опаски.
Дядя Миша нам рукой махнул
И ушел дремать к себе в сторожку.
И сентябрь ласково вздохнул
На его нехоженых дорожках.

Стихотворение было написано специально для детского хора