Великий обормот

Ольгин все-таки разрешил мне описать немного его биографию. Правда, это описание весьма неконкретно, без дат и даже упоминания учебных заведений, где поэт учился и совершенствовался. Сначала меня данная его установка напрягала, но потом я поняла ˗ Игорь действительно великий обормот и интриган. Он последовательно и настойчиво сохраняет интригу вокруг своей личной жизни, не давая повода для общественных и журналистских сплетен. Вернее, сплетен как раз хватает, но они так же далеки от истины, как планета Плутон от Солнца.

И так, поэт родился в юго-западной Сибири, в Омске в начале шестидесятых годов, откуда семья переехала в Ташкент после знаменитого землетрясения 1966 года. Во второй класс средней школы Игорь пошел уже в Ташкенте. С какой великой нежностью поэт вспоминает своих школьных учителей! Это и Деева Нелли Харитоновна, преподаватель русского языка и литературы, и Рубина Рита Александровна, преподаватель истории.

Кстати, Рита Александровна является матерью писательницы Дины Рубиной, знакомство с которой у поэта произошло в юности, они жили в соседних домах, но чувство оскорбления и досады у Игоря живо до сих пор. Именно Дине Ольгин хотел первоначально посвятить свою пьесу «Полонез любви и прощания» о последних годах жизни композитора Михала Клеофаса Огиньского, но потом передумал, потому что Дина повела себя очень вызывающе, ранив душу впечатлительного юноши. Впоследствии пьеса где-то затерялась. В данный момент поэт подумывает ее переписать по памяти.

С начала 70-х годов судьба и Господь Бог сводят десятилетнего мальчишку Игоря и восьмидесяти семилетнего мастера-суфия, опального академика в области медицины Нигмата Юлдашева. Именно этот великий человек посвятил 22 года своей жизни воспитанию поэта и его профессиональному становлению. Умер Юлдашев в Москве, в квартире Ольгина в возрасте 109-ти лет.

С семнадцатилетнего возраста Игорь начинает активно творчески работать, происходит знакомство с ташкентскими композиторами, писателями и артистами, позднее поэт знакомится с московскими и ленинградскими деятелями искусств. Одной из самых неоднозначных и интересных персон в искусстве являлся композитор Евгений Ширяев. Игорь делал попытки что-либо предложить для сотрудничества, но дальше знакомства дело не продвинулось. С Эдвардом Каландаровым поэту тоже не посчастливилось посотрудничать, хотя в одном концерте они поучаствовали совместно. В то время существовал джазовый дуэт Каландаров-Гилев, поэт в том мероприятии работал в качестве конферансье и автора-исполнителя собственных произведений.

Несколько позднее с подачи Юлдашева начинает создаваться «Сказка о Синем Джинне» ˗ литературная переработка древней восточной легенды. Поэту удалось уникально сохранить восточный колорит этого сказания в синтезе с русской поэтикой. Работа над этим произведением продолжалась без малого около 20-ти лет. Вернее первоначальный вариант был написан за полгода, а потом в течение двух десятков лет автор постоянно переделывал и улучшал свою сказку. К концу 90-х годов произведение настолько ему надоело, что Ольгин решил больше к ней не возвращаться. Но последняя авторская редакция датируется 2005-2006 годами.

В начале 90-х годов на киностудии «Узбекфильм» начинается продвижение проекта «Сказка о Синем Джинне» в плане экранизации. Произошло данное событие после неудачной реализации сценария «Бенефис под солнцем», написанного поэтом специально для певицы Екатерины Семеновой. В то время у Ольгина сложился творческий тандем с ташкентским композитором Андреем Ивановым. Было написано много песен, в частности песня «Сцена» для Наталии Нурмухамедовой, исполненная ею в 1993 году в проекте «Песня года».

Кинопроект по сказке был свернут из-за отсутствия финансирования. Позднее Игорь еще трижды пытался возобновить этот проект в Москве, но попытки его успеха не имели.

К началу 90-х относится и написание пьесы в стихах «Поэт и Вестник». Можно было бы говорить о парадоксах – пьеса неоднократно ставилась в театрах Европы – но ни один российский режиссер так и не взялся за инсценировку произведения в России. Как-то в приватной беседе один из режиссеров мне высказался: «Я боюсь за нее браться. Там поэзия, и поэзия очень высокого уровня. Не по зубам она нам… И потом у меня нет артистов, которые могли бы вытянуть такие роли. Это должны быть исполнители уровня Смоктуновского или Плятта…» А вот австрийцы не побоялись.

Можно было бы подумать, что поэту пора впасть в уныние. Но не зря же Ольгин являлся учеником великого суфия! Он продолжает писать свои великолепные сказки и пьесы до сих пор, не оглядываясь на неудачи.

Творчество Ольгина, как супердорогое элитное вино, становящееся со временем еще вкуснее и дороже. И оно не для всех. Оно изыскано и элитарно.

Тогда в чем же его обормотство? Наверно в абсолютном спокойствии и пофигизме. Он знает о своем предназначении и знает Божью волю о себе. Возможно, кого-то покоробит данное утверждение, но это действительно так. В середине 90-х один из схимонахов четко и однозначно сказал об этом при аудиенции с Ольгиным. Тогда поэт находился в поисках некоей духовной константы и даже подумывал принять монашеский постриг в Оптиной пустыни. Встреча со схимником все расставила на свои места, Игорь вернулся в Москву и включился в активную творческую работу.

Как и раньше, я и теперь прихожу к выводу, что писать об Ольгине невероятно сложно. Задумка написать биографический очерк с самого начала была обречена на провал. И не потому, что поэт запретил конкретизировать какие-то его личные данные. Просто сам Ольгин является фигурой такого масштаба, который и в сознании не укладывается. Не зря же настоятель одного из храмов Москвы протоиерей Артемий Владимиров назвал Игоря поэтом пушкинской поры, что само по себе весьма символично.