1

Улицы многих областных центров средней полосы России очень похожи в плане архитектурных решений, словно какой-то шутник, не утруждая своих мозгов, просто клонировал их в массовом порядке. И когда оказываешься в каком-нибудь таком городе, невольно возникает впечатление, что подобные улицы ты уже где-то видел; и здания вроде бы похожи, и витрины магазинов не отличаются оригинальностью, разве только названия другие. Областной центр Энск так бы и остался в моей памяти незапоминаемым, если бы в нем не начиналась та удивительнейшая история, о которой мне хочется рассказать.

В середине девяностых годов в семье заместителя прокурора города родилась девочка, ничем особенно не отличающаяся от других таких же новорожденных. Мама девочки, студентка пятого курса областного университета, родила свою малышку довольно легко, несмотря на то, что ребенок родился довольно крупным и сразу же огласил родильное отделение громким криком. Старая акушерка Нина Матвеевна, принимавшая роды, внимательно осмотрела новорожденную и, вытирая пот со лба роженицы салфеткой, тихо сказала:

– Не знаю, повезло ли тебе, дочка, но дочурка у тебя особенная какая-то. Дело не в том, что кричит громче всех, просто от взгляда ее дыхание перехватывает.

Антонина тогда слова акушерки не особенно то и восприняла. Да и как ей было их воспринять, когда от слабости и счастья кружилась голова и радость переполняла молодую женщину, когда дочку приносили к ней для кормления. Как-то вечером одна из нянечек поинтересовалась у Антонины насчет имени для дочери. Молодая мама на несколько секунд призадумалась, потом прищурила свои голубые глаза и весело сказала:

– Хочу назвать ее Ориэрой.
– Божечки мои! – Воскликнула нянечка. – Что за имя то такое нерусское! Муж то как воспримет?
– Имя как имя… Приснилось оно мне. – Рассмеялась Антонина. – А муж мой меня и дочку любит, значит и имя ему понравится.

Заместитель прокурора города Вячеслав Андреевич Игумнов действительно был счастлив. Потеряв в начале девяностых в автокатастрофе жену и сына, он несколько лет с головой уходил в работу, чтоб заглушить боль от их смерти. Однажды поздно вечером Игумнов возвращался с работы домой на служебной автомашине и увидел на остановке девушку, дожидавшуюся автобуса. Попросив водителя притормозить, он вышел из машины и предложил Антонине, а это была именно она, подвезти ее домой. Девушка сначала резко отказалась, но, увидев прокурорское удостоверение и поняв, что ей ничего не грозит, согласилась. Каково же было удивление Антонины, когда утром, выходя из подъезда своего дома, она увидела прокурорскую автомашину. Вячеслава Андреевича с тех пор словно подменили. Он стал раньше уезжать с работы и позже приезжать, даже два раза опоздал на планерку, о чем прокурор города Виктор Степанович Востриков ему в кулуарах сделал ехидное замечание:

– Слушай, Слава… Ты это что, влюбился что ли? Нехорошо даже как-то получается. Сотрудники шушукаются, наши девчата тебе все кости перемыли. Особенно усердствуют те, на кого ты вообще внимания не обращаешь. А ведь некоторые из них просто мечтали тебя к рукам прибрать. Короче! Кто она?
– Вить, ты не поверишь… Она студентка пятого курса нашего университета.
– Да ты чего это, спятил?! На сколько лет ты ее старше?
– На пятнадцать… Хотя взять нашего следователя Чернова, так он свою жену вообще на двадцать два года старше.
– В общем-то ты прав. Но сделай милость, постарайся не выглядеть таким счастливым и влюбленным. Впрочем, прости и забудь…  Моя просьба просто невыполнима…

Когда Игумнов узнал о рождении дочери и увидел ее в окне роддома на руках у счастливой Антонины, ему казалось, что с неба сходят ангелы и поют торжественную песню. Все вокруг стало каким-то нереальным, переполненным яркими красками. Он в тот же день пригласил Вострикова и его жену Клавдию к себе в гости, накупил всяких угощений и три бутылки коньяка.

Они приехали к Игумнову вечером, около семи часов.

– Ну, выдел свою красавицу? – Клавдия поправила рукой свои пышные светло-русые волосы. Ее слегка полноватое лицо окрасила широкая улыбка, а темно-серые глаза заискрились. – Как она?
– Видел обеих в окне… – Вячеслав сделал широкий жест, приглашая друзей к столу. – Знаешь, Клава, я таким счастливым еще никогда себя не чувствовал. Мне доктор пообещала, что дня через четыре их выпишут.
– Давай, Слава, выпьем за твою Тонечку и за твою малышку. Кстати, имя то ей уже дали? ­– Они выпили.
– Тонька дала ей имя Ориэра… – Вячеслав, отдышавшись после коньяка, произнес имя дочери на выдохе. – Я для себя решил, что пусть так и будет. Я дочку буду называть Орочкой.

Востриковы переглянулись.

– Имя какое-то странное, нерусское, – заметила Клавдия.
– Мы пообщались с Тонечкой десять минут в фойе и, когда я ей сказал то же самое, она мне знаете, что сказала… Она сказала, что к ней во сне приходила какая-то женщина… Вроде бы святая… И настоятельно советовала именно так дочку и назвать… А я для себя решил, что ничего так просто не бывает… У меня мой хороший знакомый, которого уволили в запас из-за ранений на Кавказе, стал священником. Я к нему сегодня заезжал и поговорил по поводу имени дочери. Так вот он порылся в старинных фолиантах, открыл какую-то книгу не то семнадцатого, не то восемнадцатого века и, пролистав ее, вычитал оттуда мне то, что так звали одну из гиперборейских полубогинь. Представляете?
– М-да, дружище… Действительно просто так ничего не происходит…

Антонину с дочкой выписали из роддома действительно через четыре дня. Счастливый Игумнов не мог отойти от своей малышки ни на шаг. Девочка оказалась на удивление не крикливой. Она изредка издавала веселые восклицания, а иногда Антонине и Вячеславу казалось, что она смеется.

– Тонюсик, нужно Востриковых пригласить… Устроим маленький праздник…
– Я с тобой согласна, Гунечка, – в семье у Игумновых оба заимели с самого начала отношений по нескольку ласковых прозвищ, но Тонюсик и Гунечка были самые употребляемые, – но только после крещения Орочки, – прозвище дочери было принято с подачи Игумнова тоже без обсуждения.
– К Леониду поедем, я с ним договорюсь. Он сейчас настоятелем храма является…

Антонина обняла мужа за шею и прижалась к нему. Долгий крепкий поцелуй в губы заставил обоих задрожать. Вячеслав обхватил руками упругую попочку жены и еле удержал себя, чтоб не подхватить ее и не унести в спальню.

– Давай до вечера, Тонюсик, – хриплым голосом сказал он, – мне на работу нужно… А, впрочем, наплевать… – И они переместились в спальню.

Нежные вздохи, всхлипы и стоны обозначили происходящее там действо. Вячеслав вошел в горячее пространство жены, страстно целуя свою любимую. Ногти ее пальцев впились в плечи мужа, она ногами обхватила его бедра, прижимая к себе. Горячий взрыв сотряс обоих, и они утонули в блаженстве.

– Вечером жажду продолжения, – прошептала, отдышавшись, Антонина и поцеловала любимого Гунечку.

Он нежно ее поцеловал и отправился в душ.

Отец Леонид после увольнения из армии по ранению, где он был командиром батальона разведки, вернулся в Энск. Левая нога у него не сгибалась, осколок повредил коленный сустав. Этот физически сильный мужчина около года не мог найти себе применение в гражданской жизни, в милицию и ФСБ его не брали по состоянию здоровья. Леонид стал скрашивать свою неустроенность алкоголем. После третьей стопки водки его карие глаза темнели и волевое скуластое лицо становилось каким-то покрасневшим. Он обычно старался устраивать себе застолья в одиночестве, за вечер выкуривая по полторы пачки сигарет. От матери осталась двухкомнатная квартира, в ней он и проживал, изредка приводя в гости случайных женщин. С ними у бывшего майора тоже не складывалось. Однажды вечером Леонид случайно встретился со старичком священником местного храма, возвращаясь из магазина с очередной бутылкой. Тот посмотрел на Леонида и тихо ему сказал:

– Зря ты это, сынок… Сгоришь ведь… Воин всегда остается воином… Воин Христов тоже на службе состоит. Но там брань особая. Приходи завтра в храм, поговорим.

Леонид знал этого старого священника. Знал еще с детских лет, когда мать отвела его к нему в храм и окрестила сына тайком от мужа, являвшегося партийным функционером. Он вздохнул, поклонился старику и пошел домой. Дома Леонид сел за стол и задумался. Потом открыл бутылку, налил себе сразу полстакана и выпил, закусив выпитое сайрой с хлебом. Больше он пить в тот вечер не стал. На следующее утро он пришел в храм. Отец Симеон, увидев Леонида, улыбнулся по-отечески и подозвал его к себе.

– Отец Симеон… Я, когда шел сюда, боролся с тем, чтоб не сбежать, – честно признался Леонид.
– Это бесы тебя крутят… Но мы ведь сильнее их… После литургии поисповедуешься… Потом подготовишься и причастишься. А пока давай-ка я тебя к делу приставлю. Мне староста в храм нужен… Бери наше хозяйство в свои руки. Ты мужик грамотный… Тебе можно довериться… И постепенно я тебя моим дьяконом сделаю. Только завязывай с курением.

С того времени незаметно пролетело два года. Леонида действительно рукоположили в дьяконы, а потом он стал священником. С Игумновым Леонид учился в одном классе. Перед самой свадьбой с Антониной вместе они заехали в храм, чтоб договориться о венчании. В середине девяностых многие стали заключать церковные браки. Некоторые пары считали это модным, Антонина и Вячеслав наоборот стремились к духовному объединению. Каково же было удивление Вячеслава, когда он увидел своего бывшего одноклассника в рясе и с крестом.

– Ленька!.. Ты?.. И поп?..
– Я, Славка… – Леонид сдержанно улыбнулся. – Только не поп, а священник.
– Ну да, священник… Прости… Мы хотели бы с моей Тонечкой обвенчаться после регистрации в загсе… Поможешь?
– А когда регистрация?
– Десятого…
– Пойдем в кабинет… Посмотрим расписание…

Они прошли в кабинет настоятеля в пристройке к храму.

– Понимаешь ли, Ленчик… Прости, никак не могу привыкнуть, что ты…
– Успокойся, Славянин… Видишь ли, Тонечка, мы бывшие одноклассники и иногда всплывают школьные прозвища… – Антонина широко улыбалась, наблюдая старых друзей. – Ну вот, дорогие мои… На десятое не получится… У нас в храме будут строители пол ремонтировать. А вот на двенадцатое вполне… Устроит? Я сам вас и обвенчаю.

На этом и договорились.

2

Отец Леонид безоговорочно согласился крестить Ориэру. Когда Игумнов заехал к нему, чтоб посоветоваться по поводу имени дочери и узнать его мнение, он четко и обстоятельно рассказал другу об истоках этого имени, пролистав старинный фолиант. Они условились, что в крещенском свидетельстве она так и будет записана, но об этом распространяться не следует, так как такого имени в святках нет.

– Видишь ли, дружище, в нашей церкви многое древнее уничтожено под корень. Прежде всего, это страх перед древним знанием. Попытка переключить сознание людей в управляемое русло. – Отец Леонид внимательно посмотрел в глаза Игумнова. – «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить… Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все». Так говорил Господь. То есть Он имел в виду, что все сказанное до Него истинно. Но многое было сказано и записано еще до пророков. И вот это знание для многих оказалось опасным, ибо оно не позволяло узурпировать сознание людей. Поэтому эти знания уничтожались. Мы еще пообщаемся на эту тему. А твою дочь мы будем крестить в присутствии лишь тех людей, кому мы можем доверять.

Ориэру окрестили. Во время крещения в окна храма вдруг ударили мощные лучи бело-золотистого света, храм наполнился благоуханием и появилось большое количество красивых бабочек. Но вскоре все это исчезло. Малютка засмеялась и взмахнула ручкой.

– Счастливые вы, – вздохнув на прощание напутствовал их Леонид, – непростая девочка у вас… Ох, не простая… Старайтесь не допускать насилия над ее душой и волей…

С того момента прошло четыре года. Прокурора Вострикова перевели в Москву и полгода спустя он переманил к себе Игумнова. Востриков привык с ним работать и мог полностью доверять только ему. В телефонном разговоре он ему так и сказал:

– Понимаешь ли, Слава, пусть я буду метлой, которая по-своему метет, но ты мне нужен… Мне вокруг меня или по крайней мере рядом со мной нужны мои люди. А ты мой человек и я буду спокоен.

И семья Игумновых переехала в Москву. Востриков выбил им квартиру в районе Кунцево и соответственно московскую прописку. Квартира оказалась по размерам немного меньше той, которая была у них в Энске, на что Вячеслав сказал Антонине:

– Ничего, Тонюсик… Пока поживем в этой… У меня есть небольшие сбережения. Если удастся позже эту жилплощадь приватизировать, то с доплатой поменяем на большую.
– Гунечка, я с тобой согласна и в сарае жить. Но нужно Орочку в садик пристроить. Я бы хотела все же работать. А то дома я закисну.
– Согласен… Подумаем…

Так оно и получилось. Через полтора года у Игумновых появилась другая квартира, которая была больше по площади, имела целых четыре комнаты, но в этом же районе. К ним переехала старшая сестра Антонины Майя из Энска, согласившись стать нянькой Ориэре. Майя была не замужем. Не обладая привлекательной внешностью и имея худощавую фигуру, эта женщина имела один существенный физический недостаток – у нее одна нога на пять сантиметров была короче другой. Она при ходьбе заметно прихрамывала, поэтому ей приходилось заказывать специальную обувь. На фоне этого у Майи был еще и искривлен позвоночник, но в глаза особо искривление не бросалось. Однако не находилось мужчин, которым бы она могла понравиться. Но подобные жизненные и личные трудности не испортили и закалили характер Майи. Она оставалась очень доброжелательной, но вместе с тем строгой нянькой и наставницей любознательной Орочке. И Ориэра очень любила и уважала любимую Мусечку, так она сразу же стала ее называть без всяких «теть и прочее».

Майя стала водить любимую племяшку в зоопарк, в цирк, театры, выставки и музеи. Она категорически восстала против детского сада, заявив:

– Орочка не впишется в коллектив, а уродовать душу и сознание ребенка я не позволю на правах родственницы. Вы, родители, работайте, но раз уж вы мне доверили ее воспитание, то позвольте мне отвечать за мое творчество. Я все-таки по образованию педагог-психолог. Я хочу вырастить личность и надеюсь, что вы хотите того же самого.

Вячеслав и Антонина облегченно заулыбались, соглашаясь со строгой Майей. Немного больше сложностей у пары возникло в плане интимной жизни. Теперь они могли себе это позволить либо в выходные, когда Майи и Ориэры не было дома, либо под утро, когда у обеих был глубокий сон. Правда, у них однажды возникло состояние шока, когда они услышали голосок шестилетней дочери, игравшей в куклы у себя в комнате.

– Ты будешь у меня Леночкой, а ты Витечкой. Витечка ложится на Леночку и начинает подпрыгивать, а Леночка начинает громко стонать. – И Ориэра сымитировала стоны своей матери.

Вячеслав и Антонина в шоке отошли от двери комнаты дочери и присели на диван.

– И что будем делать? – Игумнов посмотрел на жену.
– Не знаю, любимый… Нужно тактично с Орочкой будет поговорить наверно. Дети не такие уж и глупые, и все замечают. Но сначала нужно с Майей посоветоваться. Сейчас она из поликлиники вернется и поговорим с нею.
– Да уж… – Вздохнул Игумнов и ушел на кухню.

Через полчаса из поликлиники вернулась Майя. Антонина взглянула на сестру и просительно сказала:

– Майюль, мы хотели бы с тобой посоветоваться… Тут такое дело… Пойдем на кухню, пока Орка у себя в комнате играет…

Они прошли на кухню.

– Что это у вас у обоих глаза почти на лбу…
– Видишь ли, сестренка… – Игумнов налил себе коньяка и выпил. – Мы услышали, как в своей игре в куклы, Орочка имитировала половой акт. Понятно, что это она нас с Тонюсиком либо подслушала, либо подсмотрела. Но что нам-то делать? Ты все же психолог…

Майя немного помолчала и, присев за стол, сказала:

– С моей точки зрения ничего катастрофичного не произошло. У детей детская сексуальность проявляется сразу же после рождения. Только существуют разные фазы сексуальности. Сейчас это игра и чистое попугайничество. Но взаимоотношения с противоположным полом уже имеют стадию изучения со стороны вашей дочери. К этому нужно относиться спокойно. Завтра мы все вчетвером сядем и серьезно поговорим, и объясним девочке все так, как это нужно сделать. Только дайте мне время подготовиться. Это серьезный разговор… Девочка должна будет все понять и в то же время не должно быть ущемления ее восприятия. Как-то вот так… – Вячеслав и Антонина переглянулись и облегченно вздохнули. – У Орочки нет источников сексуальной информации. По крайней мере, в нашей квартире. За этим я строго слежу. Но во дворе она слышит разговоры взрослых и детей. И где-то краем она могла что-то подобное хотя бы фрагментарно слышать. За этим уследить сложно. Какие имена она упоминала?
– Каких-то Леночку и Витечку…
– Ну, таких рядом с ней нет, – подумав ответила Майя, – это могут быть имена, услышанные ею из телевизора или вычитанные из книг. Она в игре использовала первые попавшиеся ей из памяти имена. Но учтите, что через год она пойдет в школу. И горизонты общения сразу же расширятся. Объемы информации увеличатся в разы. Уже сейчас она задает мне много вопросов, на которые мне приходится давать ей обстоятельные ответы. Дай Бог, чтоб и дальше она откровенничала со мной. Кстати, Тонечка, к тебе она тоже вроде бы пристает с разными вопросами?
– Ну, да, конечно… Не всегда я могу ей что-то ответить. Иногда даже ставит меня в неловкое положение… Но ты у меня как палочка-выручалочка… Если не могу ответить, отправляю к тебе…
– И правильно делаешь… У Орочки свой огромный мир. И с ним она начинает постепенно взаимодействовать. Этот мир невидим, но не значит, что его нет. В общем завтра поговорим… Пойду, займу ее чем-нибудь.

На следующий день все собрались в большой комнате. Игумновы заметно волновались. Майя была спокойна и уверена в своих силах. Ориэра вошла в комнату и вопросительно посмотрела на родителей и на любимую Мусечку. Майя начала разговор.

– Орочка!.. Ну, и как твои Леночка и Витечка? Справились друг с другом?

Девочка хитро посмотрела на Майю.

– А ты откуда о них знаешь?
– А вот мама с папой услышали, как ты играла и решили у тебя узнать о них побольше.
– Ну… – Засопела девочка.
– Орочка… Послушай… То, что ты так играла, это здорово… – Антонина и Вячеслав изумленно посмотрели на Майю. – Но ты должна понять, что отношения мальчиков и девочек раньше времени этим не определяются. Нужно стать старше и поумнеть. Тогда все получит своевременное представление. Ты меня понимаешь? – Девочка кивнула головой. – Даже взрослые девушки и парни не всегда вовремя и правильно могут к любви относиться. Сейчас для тебя это просто передразнивание и любопытство. Мы все тебя любим и понимаем. Ты ведь слышала или может даже видела, как папа с мамой любят друг друга? – Девочка снова согласилась. – И молодец!.. Но постарайся больше не подглядывать и не подслушивать. Просто постарайся… Запретить тебе это делать никто не может. Однако это некрасиво… Мама с папой взрослые люди, они любят друг друга и у них не может быть по-другому. И плохо будет, если из боязни перед тобой они перестанут друг друга любить.
– Мамочка! Папочка! Я больше не буду так делать! – В словах Ориэры была слышна страсть даже и не раскаянья, а нечто большее. – Мусечка! Я знаю, что взрослые любят друг друга в постели голыми. Знаю… Я слышала лекцию по радио… Но вчера мне стало просто интересно… Обещаю, что, если мне будет что-то непонятно или что-то будет вызывать во мне какие-то вопросы, я обязательно ко всем вам приду и честно спрошу.
– Иди ко мне, моя звездочка! – Вячеслав прижал к себе любимую дочку и расцеловал. – Ты у нас самая умная девочка на свете.

Ориэра прижалась к отцу и тихо ему ответила:

– А ты у меня самый лучший папа на свете. И мама у меня самая лучшая и красивая.

Антонина опустилась на колени, обняла дочь и расцеловала ее. На этом тема была закрыта.

Майя широко улыбнулась и устало скомандовала:

– Игумновы! Пойдемте обедать…

3

В школу Ориэра пошла вовремя, как и полагается в семилетнем возрасте. Класс ей попался самый обыкновенный. Но в основном ее одноклассниками стали дети из интеллигентных семей. Так уж получилось, что среди них не оказалось сыновей и дочерей разных предпринимателей и прочих представителей денежного беспредела. Но в любом детском коллективе всегда кто-то желает выбиться в лидеры. И к третьему классу негласное лидерство среди девчонок постаралась перетянуть на себя Зина Феклистова, дочь одного из заместителей директора какого-то колледжа. Зина была девочкой высокой, яркой и с большим самомнением. Девчонки из класса подпали под ее влияние, особенно рыжая Клава, шатенка Светлана и светло-русая Дора. Правда, среди девочек в классе была еще одна лидер, Вика Шмелева, но она в противостояние с Зиной не вступала и не обращала на нее внимания.  Остальные побаивались с Зиной связываться. Но с Ориэрой этой четверке не повезло. Когда Зина попробовала что-то ей навязать, Ориэра подняла на нее свои бездонно-синие глаза и четко скомандовала ей:

– Пошла вон! А то обосрешься…

Зина попятилась от Ориэры и больше к ней не подходила. Так началось соперничество, длившееся шесть лет. Сначала четверка пыталась ей пакостить по мелочам. Однако пакости их ничем не заканчивались. Ориэра не реагировала ни на кого и была строго сама по себе. Она ни с кем не дружила и не сближалась, но и не была дикаркой. Общалась ровно и спокойно. Мальчишки ее совершенно не интересовали. В результате длительных разговоров с любимой Мусечкой она выработала тактику показной индифферентности. Это позволяло Ориэре не впускать никого в свой богатый внутренний мир.

Однажды в девятом классе Ориэра, проходя по школьному коридору, услышала такие слова:

– Да ладно тебе, Светка… Эта Орка даже не знает, что такое лингам. Она наверно ничего у парней и не видела…

Ориэра повернулась к Зине, стоявшей у окна. Трое ее подпевал и еще полкласса собрались возле стены коридора и с любопытством ожидали ответ.

– Послушай ты… Если я тебе сейчас скажу то, что я знаю, тебе станет дурно… Если еще хотя бы раз ты посмеешь меня задеть… – Глаза у Ориэры потемнели, в ней забурлила сила. – Тогда лучше тебе вообще… – И она щелкнула пальцами.

Зина с округлившимися глазами осела на пол, а Светка описалась. Одноклассники шарахнулись в стороны.

Этот случай вызвал резонанс в школе. Игумнов был вызван к директору. Туда же заявились возмущенные родители Зины и Светланы. Дмитрий Феклистов, отец Зины метал гром и молнии, правда, только на словах.

– Это что же такое! – Кричал Феклистов. – Ваша дочь так напугала мою Зиночку, что та попала в больницу с истерическим синдромом. Я это так не оставлю… Я буду жаловаться в инстанции… Пусть вашу дочь привлекут к ответственности…
– К ответственности за что? – Невозмутимо спросил Игумнов. – За то, что она ответила на хамство вашей дочери? Она ее не ударила, не оскорбила… Просто парой фраз поставила на место.
– Я была свидетелем, – подтвердила преподаватель физики Дина Альбертовна, – Орочка действительно вела себя весьма корректно. Она жестко высказала Феклистовой свое отношение к ней, а потом ушла.
– Я буду жаловаться в прокуратуру! – Выкрикнул Феклистов.
– Можете начинать прямо сейчас. – Ответил Игумнов и вынул удостоверение.

Феклистов побледнел и вылетел из кабинета. А через несколько дней количество одноклассников сократилось на два человека. Родители Феклистовой и Зайцевой Светланы перевели своих любимых дочерей в другую школу.

После этого случая одноклассники Ориэры предпочли установить с ней дипломатические отношения. Ее старались вообще не задевать. Некоторые наоборот даже постарались сблизиться. Ориэра со всеми продолжала поддерживать ровные отношения, не навязывая своего превосходства. Клава и Дора, потеряв лидера, как-то растерялись, а потом примкнули к другой не менее значимой фигуре в классе Виктории Шмелевой. Шмелева сохраняла с Ориэрой приятельский нейтралитет, поэтому на подобное примыкание не обратила никакого внимания. В таком статусе Орочка и окончила школу.

Еще в одиннадцатом классе Ориэра решила для себя, что будет поступать в МГУ на факультет психологии. Психология как таковая ее интересовала с детства, так как примером для профессиональной ориентации была Мусечка. Но психология еще была и основой для ее мистических изысканий. Ориэра выискивала духовные знания везде, где могла. Скупались в больших количествах книги с описаниями и трактовкой различных религий и культов. Ориэра стала изучать духовные практики, не погружаясь в них, но обобщая и сравнивая. Она вдруг поняла для себя, что медитации и прочие нюансы духовного становления – это не ее путь. Потому что в пятнадцать лет к ней во сне стали приходить молодая красивая женщина и благообразный старец. И эти посещения делали Ориэру сильнее и умнее. Особенно Орочке запомнился один сон, ставший как бы точкой отсчета.

В тот вечер она засиделась с Мусечкой допоздна. Они обсуждали тему раздвоения личности. Тетка уже давно поняла, что любимая племяшка решила стать психологом, поэтому занялась серьезной ее подготовкой к будущей профессии. Легла спать девушка около полуночи. Постепенно погружаясь в сон, Ориэра по привычке перестала о чем-либо думать. Это ей посоветовала практиковать ее любимая Мусечка.

Девушка заснула. Сначала вроде бы сон был ровным и без каких-либо внешних эффектов. Но вдруг Ориэра увидела себя в каком-то помещении, напоминающем некое святилище. Она четко ощущала себя… Правда понятий о тепле и холоде не было, но чувство восторга заполнило ее. Возле одной из стен, испещренных какими-то символами и рисунками Ориэра увидела ту самую красавицу, которая к ней приходила уже трижды. Но общаться с ней ей еще пока не приходилось.

– Ну, здравствуй, дорогая Ориэра… – Мелодичным голосом произнесла красавица. У девушки от волнения слова застряли в горле. – Успокойся… Мы ведь с тобой не чужие…
– Кто ты?..
– Я? Я та, в честь кого твоя мама назвала тебя…
– То есть ты тоже Ориэра?
– Совершенно верно… И я рада знакомству с тобой. А ты рада?..
– Пока еще не знаю… Но после твоих первых приходов я стала чувствовать себя как-то по-другому… Я стала видеть по-другому людей… Да, наверно я рада, что у меня есть ты…
– Замечательно… – Рассмеялась полубогиня. – Значит наши с тобой отношения станут более близкими. А как тебе Ибеген? Это тот самый старец, который во снах к тебе тоже приходит.
– Не знаю пока… Мне еще не приходилось с ним общаться…
– Всему свое время… Кстати, чтоб не было путаницы, называй меня Дартой. Это второе мое имя.
– Хорошо, Дарта. А я могу к тебе обращаться не во сне?
– А вот завтра и попробуй. Я разрешаю тебе рассказать обо мне твоей любимой тете и протоиерею отцу Леониду. Родителям пока не рассказывай. Отец твой не поверит или не поймет. Впрочем, ему с его работой не до этого. А твоя мама слишком своим делом увлечена. Так что до завтра моя, хорошая…

И Ориэра проснулась. За окном синел ранний рассвет. На часах была половина пятого утра. Девушка почувствовала себя абсолютно отдохнувшей и бодрой. Она сфокусировала свое внимание на маленькой сувенирной куколке, стоявшей на полке, находящейся над письменным столом. Куколка покачнулась и повисла в воздухе. Ориэра от неожиданности пискнула и закрыла глаза ладонями. Куколка рухнула на стол, а потом скатилась на пол.

– Ничего себе… – В полголоса произнесла Ориэра. – Интересно, а что скажет Дарта…
– Можно многое сказать, милая сестренка…

Ориэра с удивлением подняла голову и увидела Дарту, сидящую в кресле возле письменного стола.

– А ты когда?..
– Только что… Ты против моего визуального визита?
– Нет, что ты?!
– Только давай сразу договоримся… Я прихожу к тебе по твоему призыву. Кроме тебя меня никто видеть не будет. Поэтому, чтобы ты не выглядела глупо, общаться будем мысленно.
– Я не против… Но я пока не умею…
– А вот сейчас ты слышишь меня? – Дарта перешла на мысленное общение. Ее голос четко прозвучал в голове девушки.
– Конечно, слышу!..
– Отвечай также мысленно. – Строго ответила Дарта. – И можешь называть меня сестрой.
– Да, я слышу тебя, сестра…
– Теперь пройдемся по азам. Ты должна понять и усвоить, что являешься магиней. Об этом нельзя говорить никому, заниматься популяризацией своей исключительности. Я иногда буду по ночам выводить тебя из твоего тела, я имею в виду твою душу, в то святилище, где ты уже побывала прошлой ночью. Мне так легче будет тебя обучать. Иногда меня будет заменять Ибеген. Дай-ка я осмотрю тебя… Как я понимаю, мужчины у тебя еще не было? – Ориэраg покраснела. Голос у Дарты стал ласковым. – Что засмущалась? Интимная жизнь неотъемлемая часть жизни любой девушки или женщины.
– Я еще пока ни с кем не встречаюсь…
– Твое у тебя еще будет. И не теряйся в своих практиках. Сейчас ты можешь перемещать предметы как по поверхностям, так и в воздухе, независимо от их веса и объема. Но старайся не напрягаться. Просто в твоем сознании должна быть формула «Мне нужно то-то и то-то…» Ты меня поняла? Вижу, что не поняла… Например, вот эта книга… – Дарта указала на лежащий том Достоевского на столике. – Смотришь на нее и формулируешь мысленно: «Мне нужно, чтоб эта книга повисла в воздухе и передвинулась на три метра левее…» Ну, или в любом другом направлении. Так понятнее? Пробуй…

Ориэра села на тахте поудобнее и сосредоточилась на книге.

«Мне нужно, чтоб она повисла в воздухе и приплыла ко мне в руки».

Ничего не произошло.

– Сестренка… А кто она? Ты что имела сейчас в виду? Каждое действие магини должно быть четким и конкретным. Ты ведь имеешь дело с объектами и субъектами. Пробуй еще раз…

Девушка виновато кивнула головой.

«Мне нужно, чтоб эта книга повисла в воздухе и приплыла ко мне в руки».

Книга слегка пошевелилась и медленно всплыла в воздух. Повисев несколько секунд, она отправилась в полет в руки Ориэры. Ориэра обрадовалась, а книга, не долетев, упала вниз и больно корешком ударила по ногам. Девушка вскрикнула от неожиданности и стала растирать ушибленную ногу.

– Не расслабляйся… Магия – это контроль! Контроль всех действий и процессов. Каждое действие требует завершенности. Пока цель не достигнута, контроль не должен быть ослаблен. Это сейчас книга. А если бы ты передвигала тяжелый предмет весом, скажем, в сто килограмм? Представляешь, что произошло бы, упади он на твои ноги или на голову кому-то? Надеюсь, комментарии излишни… Повторим урок еще раз.

После второй попытки книга четко прилетела в руки девушки.

– Как это здо́рово!.. – Воскликнула Ориэра.
– Отлично, милая… Будем считать, что на этом этапе я тобой относительно довольна. Теперь следующее… Постарайся пока не пользоваться чтением мыслей и какими-то внушениями. Они тебе уже доступны… Но пока ты не умеешь правильно их использовать. Ты должна понять, что это такой же инструментарий, как скальпель у врача или молоток у столяра. И инструментами нужно пользоваться грамотно, четко осознавая, что ты делаешь и для чего ты их применяешь. Прежде всего не должно быть никакой корысти. Ты все поняла?
– Да, Дарта…
– Тогда до следующей встречи… – И полубогиня исчезла, растаяв в воздухе.

4

На выпускной вечер в школе Ориэра решила не идти. Не потому, что ей было не интересно это мероприятие. Просто она знала, что на вечере обязательно появится одноклассник Юра Ветров, последний год не дававший ей прохода. Парень настойчиво ухаживал за Ориэрой, пытаясь с ней сблизиться. Он появился у них в классе в начале последнего учебного года и сразу же задался целью сделать ее своей девушкой. Обладавший нормальной худощавой фигурой с признаками атлетизма, слегка смуглым приятным лицом и серыми глазами, этот парень не казался ловеласом. И еще он был весьма неглуп.  Девушке он немного нравился, но что-то в нем ее настораживало. Она сразу же заметила, что от него веет каким-то тщательно скрываемым насилием. И Ориэра решила его к себе не подпускать. Ее недоступность только раздразнила Юрия. Он стал задерживаться и пытаться провожать ее после уроков. После третьей попытки она четко и жестко сказала ему, чтоб он держался от нее подальше. Парень истолковал это по-своему и сделал попытку взять за руку. Последовал властный взгляд в его глаза – Юрий застыл как соляной столб. И прозвучала жесткая команда:

– Иди домой… – Он неуклюже повернулся и удалился.

После этого случая ухаживания перешли в вяло текущую стадию. Приставать он прекратил, но каждый раз пытался выклянчить ее внимание. И именно это обстоятельство повлияло на ее решение на выпускной вечер не идти. Ориэра радовалась, что никто из одноклассников не знал ее адреса. Таким образом она была избавлена от непредсказуемых визитов.

В этот вечер она уселась возле телевизора, вставила диск в проигрыватель и с наслаждением погрузилась в просмотр фильма Дзеффирелли «Иисус из Назарета». Отец приехал с работы рано. Вячеслав Андреевич обнял и поцеловал дочку и присел рядом. Мусечка тоже вышла из своей комнаты и уселась в кресле, решив посмотреть фильм совместно с племяшкой.

– Орочка, а почему ты на выпускной не пошла?
– Не хочу, папуля… Там будет один одноклассник… Я тебе о нем рассказывала… Юрка Ветров… Он мне прохода не дает. Весь вечер мне испортит своими ухаживаниями.
– Он тебе настолько не нравится?
– Ну… Он сам по себе неплохой парень. Но он какой-то… В общем не для меня он… Я чувствую в нем какое-то насилие.
– Ты серьезно?
– Абсолютно… Это человек, который привык подчинять своей воле всех, кто ему уступает. А с моим свободолюбием…
– Ну, да уж… Такую птицу, как ты, подчинить – это еще нужно очень постараться… Ты мне вот что скажи… Куда ты решила поступать?
– На психологический в МГУ. Меня Мусечка очень хорошо сориентировала.
– Да, Слава, наша Орочка с пятого класса только об этом и думает. – Майя слегка откашлялась. – Все мои книги вдоль и поперек перечитала. Пришлось с ней заниматься. Сначала я думала, что к классу восьмому она перегорит… Так часто бывает, что дети сначала увлекаются одним, потом другим. Но когда она стала всерьез изучать труды Скиннера, Пиаже, Фрейда, Бандуры, Фестингера и прочих, я стала ей потихоньку помогать. К данному моменту труды почти всех выдающихся психологов и философов Орочка знает чуть ли не наизусть.
– Удивила ты меня, золотце мое… Ты уж прости своего отца, что я не очень-то вникал в твои интересы. Просто моя позиция такова, что в сферы твоих интересов даже мы с матерью не должны особо вторгаться. Ты уже взрослая девочка, через год станешь совершеннолетней… И ты сама строишь свою жизнь.

В этот момент пришла Антонина.

– Всем пламенный привет, – весело сказала она, – все, я смотрю, в сборе. Что обсуждаем? Доча, привет… Привет, мой хороший… Мусик, приветик. – И она по очереди всех поцеловала.
– Тонюсик, наша Орочка решила поступать на психологический в МГУ.
– Отлично… Я за… А ты? Ой, ребята, я такая голодная…
– Мойте руки и давайте за стол… Ужин готов, я пошла накрывать… – Майя встала и отправилась на кухню.

Ориэра рано легла спать, потому что с утра планировала поехать сдавать документы в университет. Она проснулась в час ночи, чтоб сходить по своим потребностям. Когда она возвращалась назад, из-за неплотно закрытой двери в родительскую спальню она услышала страстные стоны, ахи и охи своей матери, а также учащенное дыхание отца. Прекрасно понимая, что там происходит, девушка взволнованно заторопилась в свою комнату. Щеки у нее полыхали не столько от понимания, сколько от томления.

Когда она вошла в свою комнату она с удивлением увидела сидящего в кресле старца Ибегена. Он с улыбкой указал жестом на тахту.

– Здравствуй, девочка… Дарта просила навестить тебя.
– Здравствуйте…
– А ты что такая взволнованная? Из-за родителей?
– Я… Да… – Ориэра еще больше покраснела.
– Успокойся… Это жизнь… Придет время и у тебя будет любимый мужчина, который подарит тебе свою любовь…

Ориэра потихоньку успокоилась.

– Дарта просила что-то передать?
– Нет… Я пришел, чтоб немного ближе познакомиться с тобой. Мы с ней совместно будем обучать тебя. Когда она не сможет приходить, буду появляться я. Можешь так же вызывать меня, лишь назвав мое имя. Прежде всего, ты знаешь кем ты являешься?
– Дарта просила называть ее сестрой…
– Наверно приятно иметь в сестрах гиперборейскую полубогиню?

У девушки от волнения перехватило дыхание.

– Как полубог…
– Да-да… Дарта полубогиня… У древних гипербореев религиозный культ состоял в том, что у них был один Всевышний, рядом с которым был сонм полубогинь. Их основных было четыре. Ориэра-Дарта одна из них. Им подчинялись еще шестнадцать женских духов, отвечавших за шестнадцать областей жизни и знаний. Это были великие духи. Но еще были высшие жрецы и жрицы.
– Вы один из высших?
– Совершенно верно… Я являлся служителем Дарты при жизни. Помогаю ей и сейчас. Трудно сказать о твоей преемственности в генеалогическом смысле. Отследить достаточно трудно. Но когда твоя мать забеременела тобою, Дарта почувствовала космическую связь и пришла к Антонине во сне. Именно она внушила ей назвать свою дочь, то есть тебя твоим именем.
– Вы хотите сказать, что мне предстоит стать служительницей Дарты?
– Ты для нее не столько служительница, сколько младшая сестренка. Естественно, что сестренка полубогини должна по определению стать магиней. Но все мы служим Всевышнему.
– Скажите, отец… А как вся ваша духовная система вписывается в контексте Пресвятой Троицы – Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой?.. Я ведь крещеная… Мне отец Леонид рассказывал, что, когда меня крестили, в окна храма ударили золотистые лучи, а сам храм наполнился ароматом и появилось множество красивых бабочек. Потом они исчезли.
– Все верно… Одно не опровергает другого. Всевышний и является Богом-Отцом. Но Он бесконечен и един во всей Вселенной. Бог-Сын является его представителем на этой планете. А Бог-Дух Святой – это божественная ипостась или энергия Бога-Отца и Бога-Сына. Служа Всевышнему, мы, разумеется, через Сына и посредством Святого Духа связываемся с Отцом. А Дарта имеет прямую связь с Всевышним, хотя может апеллировать и к Сыну.
– То есть на других планетах нашей солнечной системы у Всевышнего есть другие сыновья, отвечающие за эти планеты?
– На некоторых есть. В частности, за Марс отвечает такой же Сын. За Юпитер и Венеру тоже. У некоторых планет сыновей Всевышнего нет, но есть такие же полубогини и полубоги. Если все будет именно так, как планирует Дарта, с некоторыми из них ты познакомишься непосредственно.
– А я могу обо всем этом рассказать своей тетушке и отцу Леониду? Дарта мне сказала, что с ними я могу откровенничать.
– Ну, раз она так сказала, значит можешь. А сейчас ложись спать… Завтра у тебя волнительный день. Скоро увидимся вновь.

Ориэра сдала свои документы в МГУ в приемную комиссию и возвращалась домой. Она доехала до железнодорожной станции «Кунцевская» на электричке и далее решила дойти пешком до дома. Выйдя из здания станции, она вдруг увидела мчащуюся иномарку на приличной скорости. То ли у водителя отказали тормоза, то ли он решил полихачить, но скорость была действительно большой. Когда водитель оказался уже почти рядом с пешеходным переходом, раздался сильный хлопок – лопнуло правое колесо и машину юзом потащило на стоявших у перехода людей. Ситуация складывалась трагическая. Ориэра не растерялась. Она вытянула руку и тихо про себя прошептала:

– Мне нужно, чтоб эта машина наткнулась на преграду и заглохла…

Автомобиль словно уткнулся в какую-то невидимую стену, послышался громкий удар, двигатель взвыл, задымился и заглох. Из-под колес тоже появился дым. Машина замерла в полутора метрах от застывших в ступоре людей. Молодой парень выскочил из-за руля и сокрушенно стал осматривать свой автомобиль. Его покачивало, он банально был в нетрезвом состоянии.

Пожилая женщина с оранжевой косынкой на шее отошла от остолбенения и разразилась восклицаниями:

– Ты что ж это вытворяешь, ирод?! А если бы людей угробил? Люди!.. Так он же пьяный!.. Вызывайте полицию…

Ориэра покачала головой и продолжила свое путешествие домой. Развязку происшествия она решила не дожидаться. Ее слегка трясло от нервного напряжения. Придя домой, она Мусечке решила ничего не рассказывать. Тетка заметила ее нервное напряжение, но не сказала ей ни слова.

– Орочка, обедать будешь?

Девушка покачала отрицательно головой и ушла в свою комнату. Ей нужно было прилечь и успокоиться.

А под вечер к ней опять пришла Дарта. Полубогиня внимательно посмотрела на девушку, присела в кресло и тихо сказала:

– Ты молодец… Жизни стольких людей спасла. Но на будущее старайся нервы держать в узде. Магиня не должна, не имеет права нервничать.
– Я разнервничалась уже после… Как представила себе, что эту машину могло выбросить по инерции на стоявших людей, мне стало плохо…
– Я тебя прекрасно понимаю… Но все же одним из главных качеств магини является невозмутимость. Невозмутимость позволяет все ситуации и твои действия держать под железным контролем. Запомни, сестренка, магия – это контроль. Стоит тебе хоть на мгновение контроль утратить, сразу же могут возникнуть непредсказуемые последствия. Особенно это важно в ситуациях, подобных той, которая с тобой сегодня случилась или, скажем, когда кто-то агрессивно себя ведет, угрожая твоей жизни или жизням рядом находящихся людей. Контроль и тысячу раз контроль.
– Но как, Дарта, владеть своими эмоциями? Как их взять в кулак?
– Для этого существует психологический тренинг. В разных духовных практиках используются медитации. По сути своей медитация – это духовное размышление. Я тебя к ним не призываю. Но сосредоточенность на внутреннем «Я» очень важна. Тебе необходимо научиться по полчаса утром и вечером концентрироваться на своем внутреннем состоянии. Допустим, ты произвольно избираешь точку в центре своего головного мозга, настраиваешься на нее и избавляешься от всех мыслеобразов.
– Меня Мусечка так учила засыпать…
– Тоже верно… Но все зависит от преследуемых целей. То ли ты ставишь себе задачу просто заснуть, то ли ты берешь свою психику и центральную нервную систему под жесткий контроль. Во втором случае идет сложная и кропотливая работа над самой собой. В результате помимо контроля идет наработка силы. И неважно какой будет эта сила, внутренняя или внешняя. Это сила, которая распространяется везде. И это твой очередной этап в твоем становлении. А сейчас постарайся еще больше успокоиться и иди пообедай. Твоя Мусечка не зря же старалась приготовить вкусняшки для любимой племяшки. – Дарта мягко улыбнулась и исчезла.

Девушка почувствовала, как спокойствие овладевает ею. Она отодвинула происшествие возле станции на второй план, поднялась с тахты, переоделась и пошла на кухню. Заглянув в холодильник, Ориэра обнаружила кастрюлю с гречневой кашей и мясом. Отложив большой ложкой некоторое количество каши в глубокую тарелку, она накрыла ее прозрачной тарелкой и поставила в микроволновую печь на разогрев, параллельно нарезая для себя хлеб.

– Так, красотулечка, а руки кто будет мыть? – В дверях кухни появилась ее тетя.
– Ой… Прости, забыла… Ты будешь со мной обедать?
– Разумеется… Ты же знаешь, если мы обе дома, то по раздельности не обедаем.

Вскоре они сели за стол.

5

Незаметно пролетело три года. Ориэра успешно перешла на третий курс и решила для себя найти применение своим возможностям и знаниям. Она стала уже очень сильной магиней. Ей стали подвластны и чтение мыслей на расстоянии, не говоря уже о возможности невербального общения, и различные уровни внушения. Она с легкостью могла передвигать различные предметы как по поверхности земли или, допустим, стола, так и «подвешивая» их в воздухе. Глядя на любого человека, девушка легко считывала жизненную информационную ленту из прошлого в настоящий момент. При этом Ориэра не дерзала заглядывать в будущее, прекрасно понимая, что подобное «заглядывание» искажает пространство и причинно-следственные связи. Однажды она, правда, сделала подобную попытку и сразу же получила нагоняй от Дарты. Полубогиня выругала ее и категорически запретила совершать подобные действия.

– Ты что, сестренка, вытворяешь? В пророчицы собралась? Так это не твоя ипостась. – Строго выговаривала ей Дарта. – Запомни, предсказания может делать только тот, кто для этого рожден. А твои задачи в совершенно иной плоскости находятся. Можешь узнать прошлое человека? Можешь соединить его с настоящим? Прекрасно!.. Вот и работай с этим. А будущее оставь Всевышнему.
– Но тогда как реагировать на предчувствия?
– Очень просто… Когда они четко прорисовываются, принимай их, как есть. Повлиять на грядущие события ты все равно не можешь. Правда, аккуратно можно предупредить человека, чтоб он не совершал каких-то поступков. Но никакой конкретики… Все должно носить завуалированный характер.

Но нагоняй от Дарты не помешал девушке устроиться в достаточно крупную компанию в качестве психолога. Руководство устраивала ее яркая внешность и аналитические способности. Темно-каштановые волосы, синие глаза, стройная соблазнительная фигура и красивые ноги некоторых мужчин и парней заставляли иногда пытаться ухаживать за нею, но она умела быстро ставить их на место, не прибегая ни к какому насилию.  Ориэра успешно совмещала занятия в университете с подработкой в научно-исследовательском центре «Фактор». Ежедневно с трех часов до восьми вечера она вела психологические консультации с разными клиентами, обращающимися за психологической помощью. Постепенно к ней пришли некоторая известность и авторитет.

Как-то в конце июля отец с матерью решили съездить за грибами в Подмосковье. При этом они собирались заехать к другу отца на дачу на обратном пути и там заночевать. С утра у Ориэры появились тревожные предчувствия. Она подошла к отцу и умоляюще обратилась к нему:

– Папулечка! А может вы не поедете?.. Что-то у меня на душе неспокойно…
– Да что ты, доченька… Все будет нормально… Сейчас и Минка в сторону области свободная. Мы вернемся завтра. Когда к Стасу приедем на дачу, либо я, либо мама тебе позвоним.

К вечеру у Ориэры тревога усилилась. Она не могла найти себе места, трижды девушка бралась за телефон и трижды откладывала его. Наконец в восемь вечера она не выдержала и набрала номер отца. Аппарат оказался вне зоны доступа. Тогда она набрала номер матери. На вызов никто не отвечал. Номера друга отца Ориэра не знала, попыталась поискать в письменном столе в спальне родителей и в прикроватных тумбочках. Нигде номера не было записано.

Наконец с аппарата матери в одиннадцать часов вечера поступил звонок. Ориэра схватила свой телефон и вдруг услышала незнакомый женский голос. Ей стало совсем муторно.

– Здравствуйте, девушка… Кем вам приходится Игумнов Вячеслав Андреевич?

Спазм от трагического предчувствия сдавил горло.

– Это мой отец… – Просипела она и не узнала свой голос.
– На Минском шоссе произошла авария… Столкнулись три автомобиля. Ваш отец погиб. Примите наши соболезнования.
– С ним в машине должна была быть еще и моя мама. Она жива?..
– Она тоже погибла. Простите… Соболезнуем вам… Вам позвонят завтра.

Ориэра обессиленно опустилась в кресло. Не было сил даже вдохнуть воздух. И вдруг горькие рыдания вырвались у нее из груди. Из комнаты выбежала испуганная Мусечка.

– Что?! Что случилось, Орочка?.. Что с папой и мамой?..
– Они… – Захлебываясь в рыданиях, произнесла девушка. – Они погибли… Автоавария на Минке… – И она разрыдалась еще громче.
– Господи… – Майя тоже заплакала, опустившись на диван. – Господи…

Похороны состоялись через пять дней после гибели родителей. Один из клиентов Ориэры помог со скидкой получить участок под могилу на Троекуровском кладбище и все равно похороны обошлись почти в сто тысяч рублей, так как в одну могилу хоронили сразу двух человек. Благо, что на счету банковской карты матери оказалась очень приличная сумма, позволившая оплатить все похоронно-поминальные расходы. Антонина как будто предвидела гибель свою и гибель мужа. В тумбочке возле кровати Ориэра обнаружила конверт, в котором находилась карта, пин-код к ней, выписанный на отдельной бумажке и короткая записка.

«Доченька любимая! Если ты держишь в руках этот конверт, значит ни меня, ни папы с тобой рядом уже нет. На этой карте восемьсот тысяч рублей. Эти деньги позволят тебе оплатить все необходимые расходы. Прости нас и прощай. И прошу тебя молиться о нас. И помни, что мы любим тебя».

На похороны собралось неожиданно много народа. Приехали сотрудники прокуратуры, в которой продолжал служить Вячеслав Андреевич, сотрудники компании, принадлежавшей Антонине, и несколько однокурсников самой Ориэры, знавшие ее родителей.

После поминок в день похорон к девушке подошла моложавая слегка полноватая женщина с карими глазами и округлым лицом.

– Орочка, ты помнишь меня?
– Да, я тебя помню, Элла Андреевна…
– Ты когда в компанию приедешь? Нужно по делу пообщаться…
– Давайте после девяти дней…
– Хорошо… Будем ждать.

После девятидневных поминок Ориэра приехала в компанию матери – рекламный центр «Барда». Нужно заметить, что это оказалась достаточно крупная компания, в которой работало около ста пятидесяти сотрудников. Временно обязанности генерального директора исполняла его первый заместитель Вяхирева Элла Андреевна. Она же и встретила девушку возле турникета.

– Пойдем, Орочка, будешь дела мамины принимать.
– Элла Андреевна! ­– Расположившись за столом матери обратилась Ориэра к Вяхиревой. – Я ведь в рекламном бизнесе ровным счетом ничего не понимаю. Мне как-то даже и неудобно лезть в эту область.
– Есть какие-то мысли и предложения?
– Я тебя знаю уже около семи лет. Ты всегда была очень близка с мамой. Вы ведь вместе этот бизнес начинали?
– Не совсем так. Это агентство полностью создавала Антонина десять лет назад. Я пришла к ней через полгода после создания агентства. Сначала я была у нее просто рекламным редактором. Потом она сделала меня своей правой рукой. И на протяжении семи лет мы работали в тесной связке. Твоя мать единоличная владелица этой компании. А ты ее наследница. А значит и новая владелица. По закону ты полностью вступишь в права наследства через полгода после ее смерти. Твоя мама на всякий случай составила завещание, которое находится у нотариуса Додина Льва Ивановича. Вот его адрес и номер телефона. – Вяхирева написала на бумажке адрес нотариуса и его номер. – Его офис в соседнем здании. Созвонись и подойди к нему. Но, являясь фактической владелицей компании, ты уже сейчас можешь сделать необходимые распоряжения.
– Элла Андреевна, пусть все идет своим чередом. Издайте приказ о назначении тебя генеральным директором. Я его подпишу как владелица компании. На это я имею право?
– Как родная дочь владелицы и учредителя, да. И в дальнейшем ты останешься владелицей, только нужно будет перерегистрировать Устав и некоторые правоустанавливающие документы. Но это можно будет поручить нашему юристу. Тебе незачем бегать по инстанциям. Я приеду к тебе домой через пару недель со штатным расписанием и выписками из личных дел сотрудников. Посидим и порешаем некоторые нюансы.
– Хорошо… Только сбрось мне на почту фотографии сотрудников. Хочу посидеть и подумать… Фото и занимаемая должность.
– Завтра отправлю, Орочка. Посиди и попей кофейку, а я пока приказ насчет себя подготовлю и представлю тебя коллективу.

Через полчаса приказ был подписан и в главном фойе компании Вяхирева собрала сотрудников.

– Прошу внимания! Представляю вам дочь и правопреемницу Антонины Игумновой Ориэру Вячеславовну. Теперь владелицей нашей компании является она. Предоставляю ей слово.
– Друзья! Принимая во владение вашу компанию, я хочу заявить, что в вашей деятельности я вообще ничего не смыслю. Поэтому я просто останусь владелицей и учредителем, а генеральным директором с сегодняшнего дня является Элла Андреевна. Приказ о ее назначении я подписала. Соответственно она пользуется всеми правами и обязанностями согласно штатному расписанию. Желаю вам творческих успехов.

После этого Ориэра уехала домой.

Через две недели Вяхирева приехала домой к Ориэре. Они устроились в большой комнате и стали просматривать штатное расписание компании. Ориэра распечатала на нескольких листах фотографии сотрудников.

– Вот этот… Кречетов Владимир… – Девушка стукнула карандашом по третьему фото во втором ряду первого листа. – Что из себя представляет?
– Серединка на половинку… Как дизайнер так себе… Парень неплохой. Веселый, коммуникабельный. А что?
– Так он же порядочный ловелас и причем еще и альфонс.
– В общем-то да… А ты откуда знаешь?
– А по нему видно…
– Он живет у какой-то богатой молодой вдовушки на Кантемировской кажется. Ей наверно он нравится. А так ни одной юбки не пропускает. Даже ко мне засранец подкатывал… Но он не в моем вкусе. Но наших девок половину переимел. Девки к нему сами на шею вешаются. Умеет он себя подать. Что предлагаешь?
– На твое усмотрение… Мне с ним детей не крестить. Я таких на дух не переношу…
– А эта писанная краса как тебе? – Указала Вяхирева на фото одной из девушек.

Ориэра на пару минут задумалась.

– Стерва распутная… Мужиков меняет, как перчатки. Кстати, она в списке Кречетова первой была. Он ее в комнате отдыха осчастливил…

Элла посмотрела на Ориэру.

– Ты как будто куда-то подглядываешь… Даже оторопь берет. Хотя Антонина говорила, что у тебя какие-то способности имеются…
– Успокойся… Я психолог и умею психотипы личностей считывать. Не более того… Все кадровые решения на твое усмотрение. Главное, чтоб работа не страдала.
– Так, девочки, ужинать то будете? – В комнату вошла Мусечка. – Если да, то шагом марш мыть руки.
– Да, я… – Растерялась Вяхирева.
– Ничего не знаю, Андреевна… – Ориэра улыбнулась. – Без ужина не отпущу.

В то вечер Элла Андреевна уехала от Ориэры в десять часов вечера.

6

Какой-то мудрый человек когда-то написал, что время – это лента, разворачивающаяся в пространстве. Незаметно пролетели два года с момента гибели родителей Ориэры. Приближалось двадцати двухлетие девушки. Вернее, до дня рождения оставалось два дня. Она шла пешком к станции метро «Полянка».

Во дворе дома, где Ориэра проживала со своей тетушкой Мусечкой, стоял автомобиль, принадлежавший матери девушки. Но она не любила ездить за рулем. Несколько раз она выезжала на нем, но, наволновавшись, поставила его на площадку у дома и предпочитала пользоваться общественным транспортом или такси. Ориэра однозначно решила для себя, что вождение не является ее сферой.

В этот день ей пришлось съездить в район станции «Полянка» и теперь она возвращалась назад. Когда до станции оставалось пройти около ста метров, откуда-то вынырнул худощавый парень с пистолетом в руке. Похоже было, что он от кого-то удирает. Ориэра почувствовала угрозу, исходящую от него, и резко остановилась. Подняв руку она командным голосом громко сказала:

– А ну стоять!.. Замри!..

Парень остановился и замер, держа пистолет в руке стволом вниз. Складывалось впечатление, что он внезапно оказался в состоянии каталепсии. Через пару минут показались трое мужчин в штатском и два полицейских в форме. От неожиданности они остановились, но потом подошли к преследуемому. Один из них попытался отнять пистолет у замершего парня, но у него ничего не получилось. У преступника свело пальцы, разжать их было почти невозможно.

– Не трудитесь… – Произнесла Ориэра. – Пока я не дам ему команду, он пальцев не разожмет.
– А что это с ним? Девушка, это ваша работа?
– Да, моя… Это мгновенный гипноз.
– Офигеть!.. И вы так любого можете?
– А что тут сложного? Слышишь меня? Отдай им пистолет… –Пальцы парня разжались, и сотрудник отобрал у парня оружие. – Заведи руки за спину… – Парень выполнил указание. – Теперь можете одеть ему наручники.

Один из сотрудников защелкнул наручники на кистях рук преступника.

– Ну, вы даете!.. – Восхищенно произнес высокий сотрудник с темно-русыми волосами и атлетически сложенной фигурой. В его бирюзовых глазах заискрился интерес. – Вам бы на задержания выезжать. Меня вообще то Роберт зовут.
– Вы полицейский?
– Да, я следователь… Этот фрукт сбежал со следственного эксперимента. Отобрал пистолет у сотрудника и сиганул в окно. Если бы не вы, мы могли бы его не догнать. А вас как зовут?
– Ориэра… Близкие называют Орочкой…
– Ух ты имя какое у вас необычное…
– Так мама назвала… – Роберт взволновал Ориэру и понравился ей.
– Может телефонами обменяемся? Ведите его в машину. – Преступника увели.
– Давайте обменяемся… – Она достала из сумочки визитку и протянула Роберту. Он в свою очередь из портмоне тоже достал визитную карточку.
– Вы психолог?
– Отчасти… Еще и гипнолог…
– А сейчас куда направляетесь?
– Ездила по поручению начальства. А теперь направляюсь домой.
– А где вы живете?
­– Рядом с метро «Кунцевская». Отсюда ехать с одной пересадкой.
– Слушайте, у меня здесь рядом машина. Давайте я вас отвезу… Только подождите, я операм кое-что скажу и поедем.
– Ну, хорошо… Если вас это не затруднит, отвезите.

Роберт добежал до полицейского экипажа и коротко переговорил со своими. Потом он вернулся к Ориэре.

– Пойдемте… Вон моя машина стоит. – И он указал на светло-серый «Ниссан», припаркованный возле метро.

Они ехали и всю дорогу Роберт развлекал девушку разными веселыми историями. Он все больше начинал нравиться ей. В нем было что-то такое искреннее и надежное. От него шел приятный сладковатый запах. Причем это был не запах мужского парфюма. Так пахла его энергетика, и она слегка кружила ее голову. Роберт довез ее прямо до подъезда. Они условились созвониться и расстались. Уже выйдя из машины, она внезапно вдруг сказала:

– Роберт, у меня послезавтра день рождения. Приезжайте… Будут только все свои.
– А где отмечать будете? Здесь, дома?..
– Да… Квартира пятьдесят шесть. Наберете на домофоне, я вам открою подъездную дверь. Собираемся в шесть…
– Постараюсь приехать… Если только начальство никуда не загонит. Мы люди подневольные…

Радостная Ориэра поднялась на свой этаж.
Когда она вошла в квартиру, на лице сияла загадочная улыбка и она вся светилась от радости.

– Ты вся сияешь, как будто встретила Христа в городе.
– Ой, Мусечка! Я познакомилась с таким интересным парнем. Я пригласила его на день рождения.
– И кто он этот твой герой?
– Он следователь… Служит в полиции на Петровке… Вот его визитка.

Мусечка внимательно рассмотрела карточку.

– Капитан полиции Роберт Андреевич Штерн. Молодой? Сколько ему лет?
– Навскидку примерно около двадцати семи… Неудобно было о возрасте спрашивать.
– Молодой… Значит еще все впереди… Поздравляю, звездочка моя. Дай Бог, чтоб это был твой человек.

Роберт приехал на день рождения Ориэры в половине седьмого. Она очень ждала его и сильно волновалась. Он подарил ей роскошный букет цветов и французские духи.

– Прости меня, Ориэра… – Роберт сразу же перешел на «ты». – Я рисковал не угадать с запахом, но мне помогала выбрать эти духи моя старшая сестра Дина.

Она открыла коробку. Аромат ей понравился. Чмокнув его в щеку, завела парня в комнату. Там уже присутствовали Элла Андреевна Вяхирева, отец Леонид, Викентий Абрамович Штох, непосредственный руководитель Ориэры, бывшая одноклассница Виктория Шмелева, и бывшие однокурсники Михаил и Зоя. С кухни вышла Мусечка.

– Позвольте мне представить вам моего друга Роберта. Он капитан полиции, служит на Петровке. – Потом Ориэра представила Роберту присутствующих и посмотрела на реакцию отца Леонида и Мусечки. Они благосклонно отнеслись к новому знакомому.

Застолье продолжалось до одиннадцати вечера. Потом гости стали разъезжаться. Роберт галантно поцеловал ей руку и тихо спросил:

– Я могу тебе завтра позвонить?
– Попробуй… Не гарантирую, что буду свободной… У меня с девяти утра до шести вечера прием клиентов в офисе фирмы. Если только после шести…
– После шести позвоню… – И Роберт откланялся. – Всего доброго, Майя Михайловна, – попрощался он с Мусечкой.
– До свидания, молодой человек…

Викентий Абрамович, прощаясь, вынул из портфеля завернутую в газету общую тетрадь.

– Это плюс к моему подарку. Не хотел тебе преподносить эту тетрадь до застолья. Просто тогда бы мы за столом тебя не увидели. Это перепись со старинной книги семнадцатого века. Есть информация, что книга издана с еще более древнего источника, относящегося чуть ли не к девятому или восьмому веку. Но информация не проверена. Прочесть я сам не смог, так как кто-то мне сказал, что это гиперборейские письмена. Посмотри, возможно у тебя что-то получится…

У Ориэры от радости перехватило дыхание. Она с трепетом открыла тетрадь, но поняла, что лучше с таким материалом знакомиться в спокойной обстановке и унесла тетрадь в свою комнату, которую превратила в кабинет. Последний год она спала на родительской кровати.

Когда все разошлись, Ориэра зашла на кухню. Мусечка перемывала убранную со стола посуду. Девушка налила себе в бокал немного вина и стала его отхлебывать мелкими глотками.

– Мусечка, как тебе Роберт?
– Серьезный молодой человек… – Мусечка присела у стола и налила себе тоже вина. – Он в тебя влюблен… И мне кажется, что в нем нет грязи. На него можно положиться. По крайней мере, такие, как он, не подводят.

Через месяц после дня рождения Ориэра приехала с работы и впервые Мусечка не встретила ее. Девушка взволновалась и забежала в комнату любимой тети. Та лежала на своей кровати и тихонько постанывала.

– Мусечка! Что с тобой? У тебя что-то болит? – Она опустилась перед ней на колени. – Может вызвать скорую? Или давай я тебя попробую сама полечить руками…
– Подожди, звездочка моя… Не нужно гнать волну… Пришел мой час… Я ухожу, уповая, что Роберт не оставит тебя одну. И у тебя ведь еще есть поддержка свыше… Я знаю тех, кто тебя посещает… Они тебя тоже не оставят.
– Нет! – Закричала Ориэра. – Ты не можешь оставить меня! Ты не должна уходить… Я вылечу тебя…
– Орочка! Звездочка моя… Перестань… – Мусечка начала задыхаться. – Тебе нужно быть мудрой и сильной. Там, в тумбочке мое завещание… Оно не оформлено у нотариуса… Но я запечатала его в конверт… И на конверте расписались отец Леонид и твоя Вяхирева в качестве свидетелей. Все мое имущество остается тебе… У меня есть квартира в Энске и не очень большие деньги на счету в банке. Теперь все это твое. Прощай, моя хорошая, и молись за меня, рабу Божью Майю.

Мусечка вздрогнула, улыбнулась, вздохнула и отошла в Вечность. Ориэра бессильно села на пол и очень тихо заплакала. Сколько она проплакала по времени, сказать девушка не могла. Потом сложив руки Мусечки на груди, Ориэра вышла из комнаты и позвонила Роберту.

– Алло, Роб… Она умерла только что…
– Кто, Орочка?.. Майя Михайловна?..
– Да… Приезжай пожалуйста… Можешь?..
– Буду в течение часа… Пока буду ехать позвони в ваш отдел полиции дежурному и вызови сотрудников. А также вызови скорую, чтоб они установили причину смерти… Ты сможешь все это сделать?..
– Да, смогу…

Она села на диван и закрыла глаза ладошками.

– Успокойся, сестренка, – услышала она голос Дарты и подняла голову. Полубогиня расположилась в кресле, – мы тебя не оставим. Твоя тетя была права, ты должна быть мудрой и сильной. Потери близких и родных магиню закаляют. И постарайся обходиться без истерики… Сейчас приедет твой молодой человек… Доверяй ему, но постарайся, чтоб он не оставался в твоей квартире на ночь. Пока это не нужно… И выполни его рекомендации. Позовешь, я приду…

Дарта исчезла.

Ориэра отыскала нужные номера и позвонила в полицию и в скорую. Полицейские приехали одновременно с Робертом, вслед за ним приехала бригада скорой. Тело Мусечки было освидетельствовано, и врач вызвал машину для перевозки усопших. Полицейские составили протокол и сразу же откланялись. А еще через час Мусечку увезли в морг.

Они сидели с Робертом на кухне и молчали.

– Если хочешь, я останусь с тобой…
– Нет, не нужно… Дарта не разрешает пока…
– А кто это, Орочка?
– Я тебе потом о ней расскажу… Когда она разрешит рассказать… Скажем так, это моя старшая сестра…
– Что-то ты мне о ней ничего не рассказывала…
– У меня много есть такого, чего ты пока еще не знаешь… Всему свое время, Роб…
– Но как ты будешь здесь одна?
– Ничего… Не волнуйся… Все будет в порядке… Мне завтра нужно будет созваниваться с моим похоронным агентом… Хорошо, что на кладбище мы двойной участок взяли… Рядом с папой и мамой Мусечку похороню.
– Тебе точно поддержка не нужна сегодня?
– Завтра будет нужна… А сегодня нет…

Роберт приобнял девушку и нежно поцеловал ее в щеку. Он здраво рассудил, что целовать ее в губы сейчас пока нельзя. За все время знакомства они в губы еще ни разу не целовались.

Похороны прошли скромно и незаметно. На похоронах были только Роберт, отец Леонид и Элла Андреевна. Ориэра долго стояла возле свежей могилы и что-то шептала про себя. Она молилась, произнося древние гиперборейские ритуальные тексты из заветной тетради Викентия Абрамовича Штоха.

После поминок в квартире Роберт просидел с Ориэрой до десяти вечера и снова вынужден был уехать, девушка еще пока не разрешала ему оставаться дольше. Но он и не форсировал события, прекрасно понимая, что Ориэра очень серьезная и цельная натура, с которой необходимо вести себя как подобает.

Она дошла до дивана в большой комнате, прилегла на него и провалилась в глубокий сон. Появилось свечение и в комнате материализовалась Дарта. Полубогиня с нежностью посмотрела на свою названную сестренку и заботливо накрыла ее пледом. Понаблюдав еще немного за нею, он исчезла.

7

И так в двадцать два года Ориэра осталась совершенно одна в четырехкомнатной квартире. Спасали нечастые визиты отца Леонида и общение с Дартой и старцем Ибегеном, полубогиня стала еще тщательнее опекать ее. Они теперь постоянно появлялись зримо в большой комнате прямо из воздуха. Вот и в этот раз Дарта появилась, когда Ориэра приехала вечером с работы. Полубогиня присела в кресло. Девушка уже привыкла к ее визитам и не реагировала столь возбужденно.

– Ну, как ты, милая, поживаешь?
– Можно подумать, Дарта, ты не знаешь…
– Я не занимаюсь подглядыванием и слежкой… Это неэтично… А вдруг ты будешь в постели с парнем или мужчиной? Я могу чувствовать необходимость моего участия в твоей жизни… Тогда и появляюсь…
– Прости, я не хотела тебя оскорбить…
– Ты меня не оскорбила… Не забывай, я твоя духовная сестра… То есть мы почти родные с тобой. Ведь кроме меня и Ибегена у тебя пока никого нет. Хотя… Как посмотреть…
– Ты имеешь в виду Роберта?
– Именно… Но это этап промежуточный в твоей жизни…
– Что ты этим хочешь сказать?
– Пока ничего… Ты же ждешь его сегодня в гости?
– Не стоило приглашать?
– Послушай, моя родная… Что бы ты не делала и как бы не поступала, прислушивайся к своему сердцу. Мои подсказки тебе в данном случае пока не нужны. Он тебе не навредит… И это самое главное. Тебя ждет длинная и насыщенная жизнь… И служение… Кстати, о служении мы с тобой уже вроде бы говорили и еще не раз будем говорить. А пока желаю тебе приятного вечера. Он наверно придет не с пустыми руками. Но постарайся не злоупотреблять вином. Пару бокалов, но не более… До встречи.

И Дарта снова исчезла.

Роберт действительно пришел не с пустыми руками. Он принес две бутылки полусладкого вина, мандарины, конфеты и груши. Ориэра постаралась выбросить все нехорошие мысли из головы, которые первоначально появились в результате разговора с Дартой. Роберт нравился Ориэре и вызывал у нее душевное волнение. Более того, она была влюблена в него. Они устроились на кухне. Вино было разлито по бокалам, фрукты уложены в вазу.

– Давай, Орочка, выпьем за нас, – мягко предложил Роберт.
– Ну… Давай…

Они мелкими глотками попивали вино, заедая его дольками мандаринов и кусочками груш. Роберт много и интересно рассказывал о своей службе в полиции.

– Слушай, Роб… Вот ты следователь… А на задержания преступников тебе часто приходится выезжать? Помнишь день нашего знакомства?..
– Изредка… В общем то это не обязательно… Я чаще выезжаю с группой к месту убийства. Но вот последний раз брали двух грабителей на квартире в Мневниках. Так я вместе с операми поехал. Чтоб сразу по горячим следам допросить их.
– Это же наверно опасно?
– Ну, малыш, не так уж это и опасно… Меня же прикрывают… Я хочу сделать тебе официальное предложение. Только давай обновим вино в бокалах… – Роберт долил вина. – Послушай, малыш, выходи за меня замуж.

Ориэра колебалась некоторое время.

– Ну, хорошо… Я согласна…

Они выпили вина, и Роберт взял ее за руку и потянул к себе. Их поцелуй в губы был крепким и опьяняющим. Ориэра прижалась к нему и почувствовала дрожь в своем теле. Его сильное тело возбуждало ее. Роберт подхватил ее на руки и понес в спальню, она не сопротивлялась, но четко прислушивалась к своему сердцу. Тревоги не было. В спальне они продолжили целоваться, лаская взаимно друг друга. Одежда полетела в сторону, оба оказались обнаженные. Сильные руки Роберта пошли по ее телу проникая во все нежные места. Ориэра сжала ладошкой его возбужденное богатство и стала играть с ним, доведя мужчину до крайней степени возбуждения. Она почувствовала, как он нежно рукой раздвигает ей ноги и не стала сопротивляться, потому что сама этого хотела. Горячее упругое богатство Роберта потихоньку стало входить в ее пространство, наполняя собой все. Сначала возникла сладкая боль, Ориэра вскрикнула. Но богатство Роберта уже вошло в нее до конца. Медленные движения вызвали наслаждение у девушки. Ритм стал постепенно учащаться, вызывая у нее сладкие стоны. Она обхватила его бедра ногами и стала прижимать его к себе. Вдруг ее вспышка ударила в его горячее богатство, Ориэра громко закричала от наслаждения и задрожала. Вслед за ней горячей волной окатил ее пространство Роберт.

Они лежали, крепко прижимаясь к друг другу. Роберт обцеловывал ее губы, лицо, шею, плечи и руки.

– Ты такая сладенькая, Орочка…
– Это у меня было впервые…
– Я знаю… И я все сделаю для твоего счастья… Завтра буду немного занят, а послезавтра поедем в загс подавать заявление. А после загса я повезу тебя с мамой моей знакомиться. Принимается?
– Принимается… – И она снова начала играть с его богатством.

И у них все повторилось вновь. Но на это раз все продолжалось намного дольше. И были стоны и страстные крики, и бурная одновременная вспышка… После этого они утомленные уснули.

Утром, проводив любимого на службу, Ориэра впервые позвонила на работу и отпросилась у Штоха, сославшись на недомогание. На самом деле она просто бессовестно соврала. Ей не хотелось разбавлять состояние своего счастья, влюбленности и радости муторным приемом озабоченных клиентов.

– Ничего… Один день обойдутся без меня…

Она сварила себе кофе и устроилась в большой комнате в кресле, поставив чашку на журнальный столик.

Дарта появилась, как всегда, неожиданно. Ориэра вздрогнула, но быстро овладела собой…

– Ах, ты маленькая врушка… – Улыбнулась Дарта. – Но тебя можно понять.
– Сестра, я такая счастливая… Роб сделал мне предложение, и я ответила согласием.
– Это хорошо, что он доставил тебе столько радости. Вот теперь, когда ты стала женщиной, начинается твое настоящее обучение.
– А в чем оно состоит?
– Мы начнем с тобой постигать время.
– Что это значит?
– Время – это тоже энергия. Овладение временем очень сложный процесс. Время простирается из прошлого в настоящее и будущее. Помнишь, я тебе запретила делать попытки заглядывать в будущее? Ничего не меняется. И сейчас я тебе тоже не разрешу это делать, потому что это не твоя ипостась. Но этот запрет не означает, что ты не сможешь работать со временем. Ведь есть прошлое и есть настоящее. Познавая их, ты сможешь делать адекватные прогнозы. Прогноз не является предсказанием. Он многовариантен и его можно по-разному трактовать. Более того, в магических прогнозах никогда не бывает конкретики. Лишь одни намеки и метафоры. И этому нужно учиться. Например, интерпретируя цвет белой рубашки, маг может сказать: «В снежности рубашки своя чистота». Обрати внимание, о белом цвете совершенно не идет речь. И снег не всегда бывает белым. И так во всем. Но в работе со временем необходимо учитывать множество моментов. И в первую очередь нужно научиться обозревать прошлое, ибо без него нет настоящего… И будущего тоже нет.
– Получается, что временем можно управлять?
– Временем может управлять только Всевышний. Для Него нет ограничений. А мы можем действовать в рамках его управления. И в данном случае важным является твое восприятие. То есть способность воспринимать факты и события. Но также необходимо уметь не поддаваться на прелести и ложные явления. А вот это уже фактор чувствования. Истина всегда бесспорна и не вызывает сомнения. И еще… Истина – это следствие знания. А знание достигается усиленной работой твоего разума и развития душевных качеств. Напоследок сегодня хочу тебе посоветовать, сестренка… Во всех своих делах ни в коем случае не иди на поводу от мнения других людей. Даже самых близких и любимых. Решения принимаешь только ты. В этом сущность магини, альфа и омега твоего творчества. Я пока на сегодня прощаюсь с тобой. В первую очередь постарайся освоить записи в той старой тетради, которую тебе подарил твой директор. Там очень много нужного для твоей работы. Постарайся, чтоб она не стала достоянием любопытных и нечистоплотных людей. Спрячь ее подальше, чтоб ее никто не мог увидеть. Никто!.. Надеюсь, ты меня понимаешь… Если что-то будет непонятным, я тебе подскажу. Или спроси у Ибегена. Систему чтения и гиперборейский алфавит мы тебе уже передали, а словарь в конце тетради. Дерзай, сестренка… И помни, все еще только начинается.

Дарта встала и поцеловала Ориэру. А потом исчезла.

Что именно начинается она ей не стала объяснять. А девушка и не стала спрашивать. Ориэра уже привыкла быть терпеливой. Прекрасно понимая, что необходимую информацию полубогиня сообщит ей в нужное время, она не задавала пустых и ненужных вопросов. Сходив за тетрадью и устроившись снова в свое кресло, Ориэра принялась изучать пятую страницу. Записи поддавались изучению и анализу с большим трудом. Что-то приходилось выписывать, обдумывать и фактически расшифровывать. Пришло ощущение того, что по мере изучения время как бы затормаживается. Или это были субъективные ощущения? На этот вопрос ответа не было.

Роберт звонил дважды. Первый раз он позвонил около трех часов дня и радостно сообщил, что договорился в загсе и их распишут через неделю после подачи заявления. А еще он сказал ей, что его мать Изольда Францевна будет ждать их к семи часам вечера завтра. А второй звонок был уже вечером. Он сообщил, что приедет к восьми.

– Ты ужинать будешь?
– Конечно! Я голоден как неизвестно кто…

Он приехал, как и обещал. Поцеловав ее, разулся и повесил на вешалку влажную куртку.

– Представляешь, малыш, – моя руки, стал рассказывать он, – начальство решило отправить меня на повышение квалификации в институт прокуратуры юридического университета имени Кутафина.
– Это здесь, в Москве?
– Да, уезжать никуда не надо. Причем усовершенствование будет без отрыва от работы. Правда, лишняя головная боль… У меня в производстве семь уголовных дел. И их ни на кого не переложат.
– Я смогу тебе в чем-то помочь? Давай, садись ужинать…

Роберт устроился за столом. Глаза его лучились любовью.

– М-м… Как вкусно!.. Ты моя маленькая волшебница… Обожаю тебя… Сама то ужинала?
– Да, я поела час назад… Дарта советовала после восьми не есть…
– А когда ты меня с ней познакомишь?
– Вот она скоро появится, тогда и познакомлю.
– Малыш, у вас обеих довольно необычные имена. Я залез в интернет, но там таких имен не нашел. Не расскажешь об их происхождении?
– Это древние имена, Роб… Так уж получилось, что, к примеру, имени моей сестры около десяти тысяч лет. Мое имя такое же древнее…
– Невероятно!.. А какому народу они принадлежат?
– Эти женские имена принадлежат ариям… – О гиперборейцах девушка решила пока не рассказывать, не зная, как на это отреагирует Роберт. – Но кстати, эти имена довольно широко использовались у скифов и сарматов. Со временем они позабылись и у славян не прижились. Ономастически их транскрипция чужда славянизмам. Хотя немало слов было славянами все же заимствовано.
– Ты у меня такая умная, малыш… Я горд, что буду женат на такой умнице. Слушай, а как ты отреагируешь, если я засяду за написание кандидатской диссертации? Меня хотят в прокуратуру перевести. А если удастся защититься, то и на преподавательскую работу пригласят по совместительству.
– Здорово!.. Мой покойный отец был заместителем прокурора Москвы. Он с Виктором Степановичем Востриковым работал…
– Знаю такого… Старик уже на пенсии, но, по-моему, лекции до сих пор читает.
– Я как-нибудь созвонюсь с ним, и мы к нему в гости съездим. Жаль, что его жена Клавдия Тихоновна умерла. Она ко мне очень душевно относилась. Правда, чего не скажешь об их дочери Эмме. Она почему-то очень ревниво к нашей семье отнеслась. Я еще маленькая была, когда мы первый раз после переезда в Москву к Востриковым в гости поехали. Так Эмма очень некрасиво себя вела. Из-за ее стервозного характера она так и не нашла себя. Все прыгает с места на место. Первый раз вышла замуж, прожила год и развелась. Вторым ее мужем был молодой дипломат. Они улетели на Кубу. Там она спуталась с каким-то мачо и со скандалом ее выдворили обратно в Москву. Дипломат подал на развод. В общем та еще штучка… Живет отдельно от Виктора Степановича, но хронически клянчит у него деньги.
– Бывает, что у вполне нормальных людей вырастают испорченные дети. В нашей семье я, мама и сестра оказались вполне доброжелательными людьми. Чего нельзя сказать о нашем отце. Это был жесткий и принципиальный человек с очень непростым характером…
– А почему был?..
– Он умер в прошлом году… Во сне с ним случился обширный инфаркт с отеком легких. Так он и не проснулся. О причине смерти нам потом уже после вскрытия рассказали. Так вот он иногда нам такие сцены устраивал. Вспоминать неприятно. Динка сразу же к мужу переехала, как только замуж вышла. Только бы чтоб меньше с отцом общаться. Но я мать оставить не мог. Хотя и у меня варианты возникали.
– Тоже чуть не женился? – Хитро спросила Ориэра.
– Совершенно верно… Я Людмилу не любил… Она мне нравилась, но любви как таковой не было. Встречались… Люда старше меня на год. Я часто у нее оставался… Особенно, когда дома страсти кипели. Потом она предложила к ней насовсем перебраться. Но что-то меня останавливало. Отец болел очень тяжело. За неделю до смерти он в буквальном смысле измучил и меня, и мать. Он лежал в отдельной комнате и постоянно то матерился, то чего-то бессвязно требовал. Разумеется, мы с мамой вообще не спали. А когда его не стало, наши отношения с Людой как-то быстро сошли на нет. Но когда познакомился с тобой, понял, что ты мое солнышко и жить без тебя я не смогу. Прости меня за откровенность и такую неприятную правду.
– Что ты, Робик… Все нормально… Правда тем и прекрасна, что она является правдой.

8

Они подали заявление в ЗАГс и потом съездили в гости к матери Роберта. Изольда Францевна приняла Ориэру очень душевно. Говорят, что немки по характеру своему отличаются от россиянок. Наверно это связано с социально-культурными традициями и разными национальными стереотипами. Являясь типичной баваркой, Изольда Францевна тем не менее родилась и выросла в России. Родом она была из Кемерово. Когда-то ее отец приехал из Мюнхена в Кемерово по контракту, познакомился там с местной сибирской немкой, женился на ней и остался насовсем. Изольда, окончив школу в родном городе, отправилась в семнадцать лет покорять Москву. Она мечтала поступить во ВГИК и с треском провалилась на вступительных турах. Но девушка оказалась упертой и устроилась работать в театр кукол Образцова. На следующий год она все же во ВГИК поступила, но уже не на режиссуру игрового кино, а на документалистику. Нужно было проучиться на кафедре неигрового кино и окончить институт, чтоб понять, что кино – это не ее путь, и стать женой достаточно известного кинооператора. Кстати, тоже немца по национальности, но только московского происхождения.

После приятных посиделок Роберт отвез Ориэру домой, а сам уехал на дежурство на Петровку. Он предупредил свою невесту, что дежурить будет до утра, но вечером обязательно постарается позвонить. Роберт позвонил около девяти вечера. Они проговорили около пятнадцати минут, тем более, что звонок был по городскому номеру. Довольная девушка после приятного разговора устроилась возле компьютера и до полуночи просматривала различные сайты, подыскивая для себя свадебное платье. Она решила, что на их свадьбе не будет очень много народа. В телефонном разговоре они оговорили примерно около тридцати человек, учитывая ее и его друзей. У Ориэры родных никого не осталось, не считая двоюродной сестры матери и племянника отца Бориса с женой. С ними она практически не общалась, никто из них даже на похороны родителей не приехал, несмотря на то, что их известили, поэтому на свадьбу было решено из ее родни никого не приглашать. В последнем телефонном разговоре с женой Бориса Ориэра уловила плохо скрываемую зависть, что очень резко резануло ее слух.

После полуночи она отправилась спать. Ровно в половине седьмого утра, сварив и выпив чашку кофе, она отправилась на работу и целый день посвятила приему записанных клиентов, которых она принимала до пяти часов вечера. В половине шестого, набрав номер Роберта, дозвониться не смогла, никто не отвечал, а при повторном звонке голос робота сообщил, что номер абонента находится вне зоны доступа сети.

– Обормот… Ладно, приеду домой и снова перезвоню, – решила она, – нужно будет в телефон внести его служебный городской номер.

Приехав домой, Ориэра снова набрала номер жениха. И снова он оказался недоступен. Она начала слегка беспокоиться. Номер Изольды Францевны ей был неизвестен, записать его она не догадалась так же, как и их городской номер. Порывшись в письменном столе и найдя визитку Роберта, набрала его служебный номер, но и там никто не подходил к аппарату. Ее беспокойство стало усиливаться. На пунктуального и обязательного Роберта это было не похоже. Он в любом случае нашел бы возможность позвонить. Наконец ей удалось дозвониться до дежурного главного управления МВД по Москве.

– Дежурный главного управления МВД по Москве майор Протасов, – ответил ей спокойный голос, – слушаю вас.
– Простите, я хотела бы узнать по поводу следователя капитана Штерна. Что-то я никак до него дозвониться не могу. Он прошлой ночью был дежурным следователем.
– А зачем он вам?
– Дело в том, что он мой жених. У нас через неделю свадьба…
– Секунду… – Было слышно, что дежурный отошел, положив трубку аппарата на стол. Потом взял ее снова. – Извините, но сегодня ночью капитан Штерн погиб от руки вооруженного преступника при его задержании. Примите мои соболезнования и простите…

Ориэра выронила трубку и застыла, глядя в одну точку. Плакать сил не было. Она с трудом добралась до дивана в большой комнате и, опустившись на него, закрыла ладошками глаза. Раздался тихий стон.

– Дарта… За что так сурово судьба обходится со мной? Чем я заслужила потерю уже четвертого близкого мне человека? Дарта!.. Ответь мне…

Полубогиня появилась через пять минут, вслед за ней появился старец Ибеген. Это был первый случай, когда они визуально пришли сразу вдвоем.

– Успокойся, девочка… – Ориэра подняла на Дарту заплаканные глаза. – Возьми себя в руки…
– За что мне это, сестра?.. За что?.. Чем я прогневила Всевышнего, что Он забирает дорогих для меня людей?
– Ты никого ничем не прогневила… Помнишь, я тебе говорила про промежуточный этап? Так вот Роберт своей гибелью открыл путь к тебе другому человеку, с которым ты проживешь долгую и счастливую семейную жизнь.
– Я уже боюсь с кем-то связывать себя… Такое впечатление, что надо мной довлеет какой-то злой рок.
– А вот это ты говоришь зря… Не забывай, что в этом мире и в том тоже мы с Ибегеном твоя защита и поддержка. И в чем-то даже родня… Я тебе еще раз говорю, у тебя будет долгая и счастливая жизнь. Правда, не лишенная приключений, но такова уж судьба магини. Все те потери, которые выпали на твою долю, должны закалить твои характер и волю. Но Пространство не терпит пустоты. Если ты что-то или кого-то потеряла, равноценно и приобретешь. И даже более того. Я сама приведу к тебе твоего избранника. Вернее, не так… Он придет к тебе на прием, но во время его визита ты увидишь и меня. Успокойся, прошу тебя…

Дарта встала и отправилась на кухню. Вскоре она вернулась со стаканом, в котором плескался коньяк.

– Что это, Дарта?
– Это коньяк… Выпей все…
– Но ты же сама ограничивала меня…
– Если я что-то говорю, нужно следовать моим рекомендациям…

Ориэра взяла стакан и медленно выпила содержимое. Горячая волна обожгла ее горло и пищевод. Девушка вздрогнула и отдышалась.

– Крепкий, зараза… – Улыбнулась она сквозь слезы.

Постепенно наступило расслабление.

– Позвони утром в ЗАГс и сообщи им, что свадьбы не будет. На похороны не ходи. Его родные тебя извещать не станут, а коллегам о тебе почти ничего не известно. Не нужно появляться там, где ты никому практически не знакома кроме его матери. Да, и мать сейчас воспримет твое появление с дополнительной болью. Не доставляй ее ей. Через неделю, если пожелаешь, я помогу съездить на его могилу. Завтра смогу сообщить где он будет похоронен. Придется мне с тобой пожить. Примешь меня в своей квартире?
– Спрашиваешь, сестра… Да, я буду просто счастлива… Все не одна… Но сейчас я просто вести прием клиентов не смогу. Я выбита из колеи…
– Возьми несколько отгулов… Директор к тебе по-отечески относится. Объяснишь ему, он поймет… Только сейчас ему позвони, чтоб утром они успели кем-то тебя заменить. За неделю отдохнешь и восстановишься… Звони.

Пока они разговаривали Ибеген исчез. Ориэра набрала номер Штоха.

– Викентий Абрамович? Это Ориэра… У меня прошлой ночью погиб жених. Я сейчас не в состоянии работать. Прошу вас дать мне неделю отгулов.
– Конечно, милая!.. Прими мои соболезнования… Помощь какая-нибудь нужна?
– Нет, спасибо… Со мной рядом старшая сестра находится. Она меня поддерживает…
– Приходи в себя, Орочка… Если что, звони… Поможем, чем сможем…

Во время этого диалога Дарта переоделась, надев один из халатов Ориэры. Сейчас полубогиня выглядела как обычная земная женщина, по-домашнему просто.

– Ну, как я тебе?.. Прости, что без спроса халат взяла.
– Ты очень мило выглядишь, Дарта… Даже и не скажешь, что ты полубогиня…
– В первую очередь я женщина, хотя мне и… Ладно, возраста у меня все равно нет… То есть я не могу идти в сравнение с земными женщинами… Потому что у меня иная природа… Но все же… Пойдем ты поужинаешь хотя бы немного… А я рядом посижу.
– А ты что, есть не будешь?
– Я не нуждаюсь в пище… Хотя сока могу и выпить. Но прежде, чем мы пойдем с тобой за стол, нужно еще один момент проговорить. Совершенно не дело, что ты работаешь на дядю. Хотя господин Штох к тебе и очень хорошо относится. Ты должна работать на себя… Поэтому завтра мы с тобой займемся созданием Центра медико-психологической помощи, где ты будешь директором и хозяйкой. Неплохо было бы, если у твоего центра будет исследовательское подразделение, клиника, своя газета или журнал. Остальное обговорим по мере создания. В течение года этот Центр мы с тобой раскрутим, а потом наметим другие задачи.
– Дарта, я согласна с тобой… Но все это требует больших денежных вложений. У меня есть компания, доставшаяся мне по наследству от мамы. Но даже если я выберу оттуда все финансовые средства, их все равно не хватит на то, о чем говоришь мне ты.
– Не нужно ничего ниоткуда выбирать… Наоборот эта твоя компания организует тебе рекламную поддержку. И причем совершенно бесплатно. Она же твоя собственность? – Ориэра согласно улыбнулась. – Так вот… Средства у тебя будут… Положись на меня… Ты же мне веришь?  Ну, вот и прекрасно… А теперь пошли ужинать.