Я ЗНАЮ, КАК ПИСАТЬ СКАЗКИ

.

Это довольно громкое и даже очень самонадеянное заявление. Но я действительно знаю, о чем сейчас пишу. Причем если бы я не занимался этим ежедневно с 1985 года, то наверно мое заявление выглядело бы пустозвонством и чрезмерным бахвальством. Первую свою большую сказку я написал в 1987 году. Называется она «Сказка о Синем Джинне». С тех пор это произведение пережило несколько авторских редактур и по нему даже трижды собирались ставить художественный фильм. Первый раз на «Узбекфильме» совместно с французами. Второй и третий раз в Москве с участием американской стороны. Но во всех трех случаях срабатывал фактор того, что я не умею кланяться нужным людям.

Но я сейчас уже начинаю уклоняться от темы данной статьи и невольно начинаю описывать то какой я замечательный и так далее.

Любой литератор, работающий с легендами, мифами, былинами и прочим фольклорным материалом, неизбежно сталкивается с некоторым расширением своего сознания. Это похоже на обретение некоторого сверх чувствования и предвидения. При этом пространство сводит писателя с интересными и многое знающими людьми, которые начинают пополнять ментальную копилку автора помимо того, что способны натолкнуть его на интересные и неожиданные материалы. Причем эти материалы в исторической перспективе имели реальное отражение в истории человеческого общества. Но с течением времени обрастали таинственными и невероятными деталями. Такова природа любого пересказчика, который добавляет от себя что-то свое в услышанное им от кого-то. И любой писатель в принципе не отличается от таких информаторов почти ничем. От себя он тоже что-нибудь да добавит.

Однако сама литературная сказка очень трудный и тяжелый жанр. Особенно сказка поэтическая. Помимо соблюдения внутренней энергетической составляющей сказочник обязан быть очень образованным человеком и знать предмет своей работы если не абсолютно, то хотя бы на 85%. В противном случае получится пародийная стряпня, которую если и опубликуют, то через несколько лет благополучно про нее забудут. А вот, к примеру, сказки Андерсена являются классикой и ею и останутся навечно.

Причем собирание фактического материала еще не является залогом успешной литературной работы. Мне приходилось в течение последних тридцати пяти лет встречаться со многими собирателями легенд, преданий, былин, народных песен, частушек и сказок. Среди этих людей попадались и писатели как таковые, и журналисты, и филологи, и люди многих других профессий. Но самое большое удивление я испытал, общаясь с сотрудником полиции – страстным собирателем народного фольклора. Пожалуй, это был самый талантливый и грамотный человек, сумевший поразить мое воображение.

Однажды вечером он мне так и сказал: «Ты чувствуешь и дышишь сказкой. А остальные на сказке паразитируют.»

Наша встреча происходила в конце лета 2011 года. Тогда я его видел последний раз. Через четыре месяца этот человек погиб в автомобильной катастрофе. Хотя до этого мы с ним общались на протяжении почти двадцати лет. Он щедро одаривал меня своими находками, которые я постепенно стал литературно обрабатывать.

Сказочник обязан уметь разговаривать с Пространством, уметь его слышать и транслитерировать то, что к нему оттуда приходит. Впрочем, то же самое происходит и в работе с другими литературными направлениями. Систематика одна, только напряжение несколько ниже. А вот сказка – это поле повышенной можно сказать магической структуры. И человеку неподготовленному туда соваться либо опасно, либо бесполезно. Обычно опасность состоит в том, что сознание может не справиться с подтекстами и человек закончит свою самодеятельность сумасшествием. Или поняв, что ноша ему не по силам, быстро разочаруется, охладеет и займется более доступной и легкой деятельностью.

Я не собираюсь убеждать моих читателей в собственной исключительности. Среди многочисленной моей аудитории есть те, кому мои сказочные произведения «до фонаря». Они их не принимают, не читают, о чем мне откровенно пишут в письмах и комментариях в соцсетях. И обижаться на них бесполезно. Зрячий не может объяснить слепому красоту и гармонию мира, потому что тот не способен их увидеть.

Напоследок остается только сказать, что сама по себе сказка создается для тех, у кого зрячая душа и кто сердцем своим открыт Богу.     

.