11

За прошедшие три недели Вовка расписал стены и потолки офиса друга Юрия Семеновича. Темами росписей стали сюжеты и персонажи из русского фольклора. Единственным исключением стали персоны князя Рюрика и его братьев Синеуса и Трувора во время встречи с местными славянами на берегу то ли Ладожского, то ли Ильменского озера. Но и здесь Вовка дал волю своей фантазии.  Заказчик и его сотрудники были в шоке от красоты и светлой мощной энергетики изображений. К тому же было написано несколько портретов для серьезных людей и их родственников и два пейзажа для крупных организаций.

На Тамилу обрушился шквал звонков с заказами, но она очень тонко стала планировать Вовкину загруженность, чтоб парень не надорвался.

‒ Зая, всех денег не заработаешь… А ты мне нужен сильный, здоровый и не забудь – тебе еще и в институт ездить на занятия необходимо с первого сентября.

Вечером в загородном доме Филимоновых глава семейства Борис Федорович задумчиво просматривал сообщения в своем мобильном телефоне. Рядом на диване восседал его сын Дмитрий, пригласивший в гости бывшую одноклассницу Фаину.

‒ Да уж… Красиво…

‒ Что именно? ‒ Поднял глаза на Филимонова-старшего Дмитрий.

‒ Красиво работает этот молодой художник Снегирев. Но уж слишком он дорогой. Молодой еще, а уже к нему фиг с заказом пробьешься. Тут недавно у одного знакомого на Большой Ордынке он офис расписал… Все от восхищения с ума посходили. Так этот мой знакомый ему кучу денег отвалил.

‒ Ну-ка, покажи… Ха-ха… Фаинка! Это же Вовка Снегирев! Во поднялся!.. А?! Помнишь? Он еще для тебя портрет написал?

Фаина кивнула головой:

‒ О нем уже тогда в газетах писали… А сейчас на «Майбахе» не подъедешь. А ведь наш бывший одноклассник.

‒ Пап! Ты не сомневайся… Мы с Фаиной к нему съездим, и я тебе в раз его на блюдечке преподнесу. Он же ботаник… Главное знать, где его мастерская находится.

‒ Ты смотри, чтоб тебе за этого ботаника сопли по физии не размазали. С такими деньгами, которых его работы стоят у него наверно охрана соответствующая.

‒ Что уж… Прямо очень дорогие работы?

‒ Я сегодня утром как бы между прочим поинтересовался… Один портрет двадцать штук евро стоит.

‒ Ни хрена себе! Ты серьезно?!

‒ Ну, может люди и приврали немного… Но не думаю, что намного… А насчет адреса его мастерской… Вот его сайт, там и адрес имеется.

Утром Тамила и Вовка наводили порядок в мастерской. Тамила все собиралась нанять охранника, но у нее на это не было времени. К двенадцати часам должны были приехать очередные заказчики. На часах было около одиннадцати, когда в дверь мастерской позвонили. Тамила и Вовка переглянулись, в это время они никого не ждали. Единственно это могла быть Нина, соседская девушка, иногда покупавшая для них в магазине хлеб, колбасу, молочные продукты и соки.

Тамила открыла дверь и увидела Дмитрия и Фаину. Красота Тамилы сразу же ударила Дмитрия по мозгам. Но все же он справился со своими ощущениями и развязным тоном спросил:

‒ Слушай, красотуля! Мне нужен Вовка Снегирев… Его же мастерская здесь находится?

‒ Здесь и что? ‒ В голосе Тамилы появился лед. Она очень не любила самовлюбленных хамов. ‒ Владимир Петрович занят, свои вопросы можете адресовать мне.

‒ Мы его бывшие одноклассники… ‒ Тамила позволила им войти в прихожую мастерской. В дверях появился Вовка. ‒ Слушай, Снегирь, объясни своей герле, что мы с тобой вместе школу оканчивали. У моего бати к тебе заказ появился…

‒ Владимир Петрович, это не тот хам, который на выпускном вечере обосрал свои штаны? И еще имеет наглость хамить мне и появляться сюда без предварительной договоренности. ‒ Тамила жестко глянула в глаза Филимонова. ‒ У господина Снегирева все на восемь месяцев вперед расписано. Вас в этом расписании нет. И наверно не будет. Прошу… Пока прошу освободить пространство от своей персоны.

Филимонов и Фаина вылетели из мастерской как ошпаренные.

‒ Слушай, Дим… А что это она так жестко с нами?

‒ Да, откуда я знаю?! Похоже со Снегирем у нас полный аут вышел… Не будет он для нас ничего делать. Ни за так, ни за какие деньги… Ты видела эту его защитницу? Ее взгляд у меня чуть кишки изо рта не вытащил… А одни только часики на руке ляма на полтора потянут, не говоря уже об обстановке в мастерской. Не нам к ним соваться…

‒ Как раз это я прекрасно поняла… А еще я поняла, что дурой набитой была, когда его любовь отвергла. Он ведь за мной конкретно ухаживал…

‒ Ничего… Я человек злопамятный… Унижения не прощаю… Найду пару человечков, чтоб их жизни поучили.

‒ Поосторожней на поворотах, Димочка. Если на такое его помощница способна… То, что мы никакой охраны у них там не увидели, еще ничего не значит. Я перестраховщица… Как бы тебе твоя злопамятность боком не вышла…

Тамила подошла и обняла Вовку.

‒ Ну что? Понервничал? Успокойся, мой Зая… Успокойся, мой солнечный… Я ни одной твари тебя в обиду не дам. А этого гада я запомнила. Если что, я его из-под земли достану. Он у меня гнить заживо будет и кровью харкать. Моего любимого никто не смеет оскорблять и трогать. Мне полчаса назад Виринея звонила. Она в электричке едет. Поехали ее на Ярославский встречать. Заодно прогуляемся и проветримся. Кстати, тебе же пятнадцатого августа восемнадцать исполняется?

‒ Все верно… Я стану совершенно полноценно летним парнем. Но пожениться мы с тобой через год запланировали, хотя уже сейчас я тебя своей женой по полной считаю. И мои мама с папой тоже тебя таковой считают… Между прочим, моя мать отца в двадцать охомутала…

‒ Это я тебя охомутала?.. Ах ты…

‒ Тамочка! Прости засранца… Я не это имел в виду… Я имел в виду, что я полностью признаю свою принадлежность тебе по праву высокой любви.

‒ Вот так-то… Ладно… Прощен по праву высокой любви… ‒ Чмокнула она его в губы. ‒ А насчет совершеннолетия я не зря вспомнила. Папа приедет к нам. И он собирается тебе, ну, то есть нам, конечно… В общем он собирается машину подарить. Нам ее только выбрать нужно будет и тебе на права сдать. Ты за рулем когда-нибудь ездил?

‒ С автоматической коробкой нормально управляю. У мамы такая… Папа на механике ездит. А мать мне свою машину за городом доверяет. Внутри боится, потому что у меня прав нет.

‒ Я Юрия Семеновича попрошу. У него знакомые в ГИБДД есть, помогут со сдачей на права. Поехали на вокзал.

Тамила и Вовка приехали на вокзал за десять минут до прибытия электропоезда. Виринею они встретили сразу за турникетами. Она широко улыбнулась и помахала им рукой. Вскоре они обнялись с нею и расцеловались.

‒ Ну вот! Наша любимая младшая Йожка приехала, ‒ пошутил Вовка.

‒ Насчет любимой можно поподробнее? ‒ Отшутилась Виринея.

‒ Дома поподробнее будет, ‒ рассмеялась Тамила, ‒ кстати, Виринея, ты как насчет вина? Мы четыре бутылки классного полусладкого с Вовкой пару дней назад купили.

‒ Вино я люблю. Мама, правда, не поощряет особо… Но и я тоже не злоупотребляю. Ты говорила насчет какого-то больного… Кто это, можно узнать?

‒ Это Зайкин отец… Он профессор, доктор наук… Короче философ и историк. У него сердце стало пошаливать. К тебе просьба его подтянуть. Вовка будет тебя к ним домой возить. А жить будешь у нас. Мы с Вовкой отдельно живем в своей квартире.

‒ Хорошо… Попробую помочь.

Вовка поймал такси и вскоре они уже были дома. Виринее предоставили отдельную комнату, которая ей очень понравилась. Она приняла душ, переоделась и через сорок минут они уже собрались на кухне за столом. Вовка открыл бутылку вина и разлил его по бокалам.

‒ Девчонки! Я прошу позволить сказать мне тост. Со мной сейчас рядом находятся две совершенно удивительные девушки. Фантастические и невероятные. У вас масса талантов и возможностей. И поэтому я хотел бы позволить признаться вам обеим в любви. Тамочка, я признаюсь тебе в любви, потому что собираюсь с тобой прожить всю жизнь. А тебе, Виринея, признаюсь в любви как к сестре и близкой нам по духу девушке, которая не предаст и всегда придет на помощь. Обычно, когда рукополагают священников в русской православной церкви, правящий архиерей провозглашает: «Аксиос». Это же самое я хотел бы провозгласить по отношению каждой из вас. Это слово переводится как – достойный или достойная.

Они выпили.

‒ Слушай, Вовчик! А ты, оказывается, умеешь тосты произносить?! ‒ Виринея оценивающе посмотрела на Вовку.

‒ У него много талантов, Виринеюшка.

В этот вечер они сидели допоздна. Потом разошлись по комнатам, Виринея к себе, Вовка и Тамила к себе. Они к друг другу приставать не стали, чтоб не дразнить гостью. Поэтому сразу уснули.

Утром Тамила сварила всем кофе и стала собираться.

‒ Виринеюшка, Зая тебя свозит к отцу, он сейчас на больничном. Потом вернетесь домой, и Зая пойдет в мастерскую. Она у нас в полуподвале этого дома. Я сейчас сначала в редакцию, потом к Юрию Семеновичу. Зая, можно тебя на минуточку? ‒ Они прошли в кабинет. ‒ Помнишь о моей просьбе относительно моих сестер? Когда мы в лесу у отца были… Если у Виринеи появится желание, не отказывай ей. Она сейчас во внимании мужском и мужской ласке очень нуждается. Ее я уже предупредила, чтоб не стеснялась. Даже если я вас в постели застану, ревновать не стану. Я выше этого. И потом и ты, и она очень дороги мне. Договорились?

‒ Я сделаю так, как просишь ты. Ты у меня мудра и дальновидна.

‒ Ну вот и ладушки… Будь умницей, Зая… Все, я убежала.

Вовка свозил Виринею к отцу, она поработала с ним, дала ему рекомендации, и они вернулись назад. Был конец июня, в Москве было очень жарко. Вовка одел легкие шорты и футболку. Виринея тоже переоделась, натянув на себя шортики и маечку, под которыми ничего не было.

‒ Тамочка тебя Заей называет. Можно я к тебе тоже буду так обращаться? ‒ Вовка кивнул головой. ‒ Ты сейчас в мастерскую?

‒ Да… Если хочешь, пойдем вместе.

‒ Конечно хочу… Что я буду здесь одна скучать…

Они спустились в мастерскую, оставив Тамиле записку на столе.

В мастерской Вовка занялся разбором зарисовок. Виринея пристроилась рядом и тоже стала их с интересом просматривать. Увидев набросок своей головы, Виринея удивленно спросила:

‒ А это когда ты успел?

‒ Когда узнал, что ты приедешь…

‒ Ты нарисуешь мой портрет?

‒ Давай завтра… Только предупреждаю, когда я рисую чей-то портрет, мои натурщики слегка пьянеют.

‒ Я знаю… Мне мама говорила… А я от тебя и без рисования слегка пьяная.

Вовка обнял Виринею и начал целовать ее в губы. Она сначала вздрогнула, потом прижалась и ответила взаимностью. Его пальцы стали ласкать ее грудь и соски, потом спустились ниже. Он подхватил ее на руки у унес в комнату, где был диван. Там парень уложил Виринею на диван и стал вылизывать золотой треугольник, чем довел ее до экстаза. Она громко застонала схватила его руками за плечи, прижимая к себе. Вовка скинул с себя шорты и вошел в Виринею. Девушка задрожала, вскрикнула и отдалась ритму движения. Ритм все ускорялся и наконец оба закричали от страсти, придя к сладкому завершению. Вовка лежа на Виринее, слегка замер, прижимаясь к ней. Она обняла его и прижала к себе.

‒ Какой же ты, Зая, сладкий, ‒ прошептала она, ‒ спасибо вам обоим – и тебе за нежность, и Тамочке за внимание. Преданней меня для вашей семьи вы никого не найдете. У вас здесь есть душ?

‒ Да, вот там, за стенкой… Там на крючках три полотенца висят. Все чистые. Розовым можешь воспользоваться. Красное мое, желтое Тамочкино.

Спустя некоторое время приехала Тамила. Она радушно обнялась и поцеловалась сначала с Виринеей, потом с Вовкой.

‒ Все, Зая, считай права у тебя в кармане. Вот адрес и телефон. Позвоним, съездим, пообщаемся с человеком и заберем твой документ. Правда, Зая, нужно будет небольшой пейзажик ему подарить. Из твоих волшебных. Сможешь дня за три что-нибудь ему написать?

‒ Завтра после поездки к отцу и займусь.

‒ Виринеюшка, пойдем побродим по магазинам. Пусть Зая тут сам своими набросками позанимается. В такое время ему нельзя мешать. Тебя закрыть или сам закроешься?

‒ Закрывай… Нужно будет сам откроюсь. Только никому отвечать, кроме тебя, не буду.

Девушки ушли, а Вовка опять углубился в свои наброски.

Майор Яна Кубацкая заехала за Алиной Сергеевной Снегиревой, и они отправились на Лубянку. Ехали молча, но, когда проезжали по Новому Арбату, Яна вдруг спросила:

‒ Скажите, Алина… Сергеевна…

‒ Можно просто Алина наедине…

‒ Хорошо… Скажите, Алина… Ментальная атака на каких-то отдельных наших спецов может быть следствием их неосторожности? Или это спланированная какая-то акция?

‒ Яна, ваш вопрос меня немного смущает… Мы сейчас с вами будем гадать на кофейной гуще. Я же еще никаких материалов не видела, не осмотрела людей, на которых было воздействие произведено. Что же я могу вам ответить? И потом, нужно понимать – а куда они влезли?

‒ Если бы знать куда… Оба пока молчат… Хотя вроде бы и не в коме находятся… Но такое ощущение, что они не в этом мире пребывают… На людей почти не реагируют.

‒ А их где содержат?

‒ На нашей специальной базе в Подмосковье… Там режим особой секретности. Если вы не против, я вас завтра туда отвезу. Кстати, там сейчас, я имею в виду на базе, и Ярий Висурианович находится. Он очень обрадовался, когда узнал, что вы согласились помогать нам.

‒ Еще бы… Он мой несостоявшийся жених… Все ухлестывал за мной по молодости моих лет. Даже согласия моего отца добился. Что было крайне нелегко сделать. Мой отец в то время Верховным Лешим России являлся. Вы даже себе не представляете какая у Верховного власть. А я Петечку Снегирева выбрала. У любой дочери любого лесного хозяина есть преимущество выбора. И на этот выбор даже Верховный повлиять не в силах.

‒ Алина! У меня только один вопрос. Кто сейчас является Верховным и сколько лесных хозяев в его подчинении?

‒ Это уже два вопроса… ‒ Усмехнулась Алина. ‒ Ну, хорошо… Верховным сейчас является отец девушки, живущей с моим сыном. То есть наш будущий свояк. А вот насчет количества подчиненных точно ответить не смогу… Например, в одном только Подмосковье их около двух тысяч на всю территорию… А по России… Ну, тысяч триста наверно будет. И это…

‒ Да уж… Это могучая власть и могучая сила… Стало быть вы знакомы с Верховным?

‒ Некоторое время назад он к нам домой приезжал насчет наших молодых договариваться. Они сейчас отдельно от нас проживают в его квартире на Тверской. А через год мы их официально поженим. Пусть пока так поживут. Правда, мы тогда не знали, что именно его верховным избрали.

Яна хотела насчет сына Алины и его девушки расспросить, но воздержалась.  Она прекрасно понимала, что Алина, ее сын, потенциальная невестка и соответственно сам отец невестки – это кладези информации. Но с ними нужно быть предельно осторожными. Стоит хоть в чем-то неправильно себя с ними повести, они закроются, уйдут из поля зрения и добиться взаимности от них уже не получится. Ярким примером был конфликт Алины с контрразведчиками ФСБ возле ее дома. Благо Якин смог его погасить.

На Лубянке пока Алина оформлялась в управлении кадров и изучала материалы, предоставленные ей, Яна отправилась к шефу.

‒ Ну, что скажешь, Яночка? Получилось у вас общение с анханой?

‒ Получилось, товарищ генерал. Еще как получилось! Она достаточно откровенной со мной была. Но не во всем. К примеру, лет двадцать над наш Ярий Висурианович оказывается за ней ухаживал и хотел на ней жениться. Даже у ее отца согласие получил… Но она сама другого выбрала. Впрочем, вы его знаете.

‒ Еще бы… Петечка Снегирев… Это же она его к нам на службу не пустила. Ну это ладно… Что еще интересного?

‒ Алина дочь бывшего Верховного Лешего России. Вот где силища!.. Но есть еще не менее интересная информация. Сын Алины сейчас живет с девушкой здесь, в Москве, которая является дочерью нынешнего Верховного… И нынешний Верховный недавно к Снегиревым в гости приезжал. Как вам такое?!

‒ Называется охренеть и не встать… Это ж какой властью они обладают?

‒ Гигантской, Роман Сергеевич… Наша структура по сравнению с их возможностями, конечно, не детский сад. Но нам считаться с ними придется. И им… ‒ Яна показала пальцем вверх. ‒ Тоже… Если хотят, чтоб все правильно было. Получить поддержку Верховного, а через него и всех ему подчиненных… И их по всей России более трехсот тысяч… И это такая силища, с которой и наша армия не справится. Наверно есть, о чем подумать?

‒ Придется мне к директору завтра с докладом прогуляться. А ты завтра Алину на базу свози. Пусть она с Ярием переговорит. Этих наших шустриков посмотрит, которые куда-то свой нос сунули… Есть у меня подозрение, что они не по делу влезли. Вот им по мозгам и врезали. У спецслужб такие возможности вряд ли имеются. Хотя я не сомневаюсь, что отдельные спецы на уровне Алины у них имеются… В общем нам сейчас ее заключения нужны.

‒ Разрешите выполнять? А что по поводу ее сына и его будущей жены?

‒ Пока не спешите. Нужно понаблюдать… Пусть Алина войдет в работу. А дальше посмотрим. Главное не спешить… Чтоб дров не наломать. Нам за поспешность наверху так потом холку намылят, что мало не покажется. Иди, работай… И Дробышева ко мне попроси зайти.